Древнегреческие философы активно отстаивали идеи естественной природы разделения между умственным и физическим трудом. Так, Платон при создании принципов построения идеального государства предлагал рассматривать разделение труда как естественное явление. Рассматривая государство как сообщество людей, порожденное самой природой, он обосновывал прирожденное неравенство людей и неизбежность деления государства на богатых и бедных. С естественным разделением труда Платон связывал необходимость обмена. В наличии разделения труда он видел главную причину иерархического строения общества и основу для выделения различных сословий в зависимости от видов выполняемого труда.

Об отношении общества к физическому труду, в частности, к ремесленным занятиям, рассуждает другой греческий мыслитель Ксенофонт (ок. 430 г. до н.э. - ок. 355 г. до н.э.). Философ замечает, что занятия "низкими ремеслами" (т.е. тяжелым физическим трудом) разрушают тело у занимающихся ими, а значит, и душа у них становится слабее. В работе под названием "Домострой" он излагает свои взгляды на правила и принципы рабовладельческого хозяйства и одним из первых уделяет большое внимание анализу разделения труда как естественного явления, а также как важного условия увеличения потребительной стоимости вещей. Ксенофонт близко подошел к осознанию принципа мануфактурного разделения груда и был первым, кто указал на взаимосвязь между развитием разделения труда и рынком.

Рассуждая о разделении труда, Аристотель отмечал, что в государстве достойные граждане не должны вести жизнь, какую ведут ремесленники или торговцы. Философ так же, как и другие мыслители его эпохи, осознавал необходимость духовного развития человека, чему в эпоху низкой производительности труда сильно мешала физическая или ремесленная деятельность. Исследуя законы общественной жизни и механизмы, способствующие целостности общества, Аристотель приходит к выводу о естественной природе неравенства и оправдывает деление людей на рабов и свободных. Таким образом, рабство философ связывал с разделением труда, в основе которого лежат естественные различия в человеческих способностях.

Римский философ Луций Сенека (4 г. до н.э. - 65 г. н.э.) считал, что всякие занятия будничным ремесленным трудом, призванные удовлетворять жизненные потребности, являются ничтожными и утилитарными. Надо довольствоваться малым, тем, что дает природа. Все, что поставляют ремесла как продукт своего труда - лишнее, так как "все эти ремесла, шум которых будоражит город, работают на потребу телу, которому прежде отпускали столько, сколько рабу, а теперь подносят все, как хозяину. Поэтому в той мастерской ткут, в этой куют, в той варят духи, тут учат изнеженным телодвиженьям, там - изнеженным, расслабленным напевам. Потерялась естественная мера, ограничивающая желания необходимым; теперь желать столько, сколько нужно, означает слыть деревенщиной или нищим.

Представители средневековой мысли недалеко продвинулись вперед по сравнению с воззрениями античных философов на природу разделения труда. В частности, Фома Аквинский характеризовал последнее в духе античной мысли как естественное природное явление и считал, что именно оно лежит в основе разделения общества на сословия. По его мнению, люди рождаются разными по своей природе: крестьяне созданы для физического труда, а привилегированные сословия должны посвящать себя духовной деятельности.

У Жан-Жака Руссо (1712-1778), которого можно назвать одним из главных обличителей цивилизации, в качестве аргумента против современной цивилизации выдвигается тезис о том, что следствием разделения труда является превращение людей в односторонних индивидов. Фридрих Шиллер (1759-1805) критиковал капиталистическое разделение труда за его глубокие противоречия. К. А. Сен-Симон говорил о необходимости организации такой системы труда, которая координировала бы ее части, их более тесную связь и зависимость от целого. Шарль Фурье (1772-1837) для преодоления негативных последствий разделения труда выдвинул идею перемены деятельности, что способствовало бы сохранению интереса к труду.

Представители классической политэкономии, Давид Риккардо (1772- 1823), Уильям Петти (1623-1687) и особенно А. Смит, первыми начинают рассматривать разделение труда с позиций эффективности производства и прогресса в развитии производительных сил.

Важно запомнить!

Первым, кто открыл и обосновал закон разделения труда с научной (экономической) точки зрения, был А. Смит. Ему же принадлежит термин "разделение груда".

В экономической науке со времен А. Смита разделение труда рассматривалось как процесс повышения эффективности общественного производства. Он видел в разделении труда чудодейственную силу общественной природы, незаменимый источник прибавочной стоимости.

Мнение классика.

Вот как в книге "Исследование о природе и причинах богатства народов" А. Смит описывает производство булавок: "Один человек вытягивает проволоку, другой выпрямляет ее, третий отрезает, четвертый затачивает, пятый расплющивает ее верхушку для получения шляпки; для того, чтобы сделать шляпку, требуется два или три отдельных действия; надень ее - следующая операция, побелить булавки - еще одна; целое ремесло - завернуть их в бумагу; таким образом, важное дело производства булавок подразделяется примерно на восемнадцать отдельных операций, которые в одних мануфактурах выполняются разными рабочими, а в других - две или три из них могут выполняться одним и тем же человеком".

С середины XIX в. для западной общественной мысли характерна апология (защита) разделения труда. О. Конт и Герберт Спенсер (1820-1903) рассматривают последнее в контексте общественного прогресса, отмечая его благотворное воздействие. Однако внешние влияния оказывают искажающее воздействие, что проявляется как отрицательные последствия или издержки разделения труда.

Больше всего анализом разделения труда как процесса и закона в различных общественно-экономических формациях занимались К. Маркс и Ф. Энгельс. Разделение труда в обществах, отличных от первобытного, согласно терминологии К. Маркса, называется общественным разделением труда. Понимание процесса перехода от естественного разделения труда к общественному, его характерных черт является основополагающим для выяснения не только сущности общественного разделения труда, но и его судьбы в будущем. По мнению неомарксиста Г. Бравермана, "каждый индивид не может сам “производить в соответствии со стандартом любого вида” и изобретать стандарты, неизвестные ни одному животному, но весь человеческий род в состоянии это осуществить частично посредством общественного разделения труда. Таким образом, общественное разделение труда, очевидно, становится характерной чертой труда, выполняемого человеческим родом, - как только этот труд становится общественным, т.е. трудом, выполняемым в обществе и посредством общества".

В этом смысле К. Маркс выделял три вида разделения труда: общее , частное и единичное , но к общественному разделению относил только первые два вида. Общее и частное разделение труда характеризуется последовательным процессом обособления крупных сфер деятельности, которые отличаются друг от друга формообразованием продукта. В этом случае мы говорим о возникновении сельского хозяйства, промышленности, торговли и прочего, а затем - о появлении отраслей. Например, внутри промышленности есть добывающие отрасли, машиностроение, металлургия и т.д. В современном обществе появилась и обособилась в отдельный крупный род деятельности сфера услуг и научного производства. Частное разделение труда - это процесс обособления отдельных отраслей в рамках крупных родов производства. Единичное разделение труда происходит внутри мануфактуры и но-другому может быть названо пооперационным разделением груда.

1 Истоки возникновения общественного разделения труда лежат внутри общества (рода, общины). Ф. Энгельс, останавливаясь на возникновении общественного разделения труда, пишет: "Па более ранних ступенях развития мог происходить лишь случайный обмен; особое искусство в изготовлении оружия и орудий могло вести к временному разделению труда. Так, например, во многих местах были найдены несомненные остатки мастерских для изготовления каменных орудий позднего каменного века; мастера, развивавшие здесь свое искусство, работали, вероятно, за счет и на пользу своего коллектива, как это и сейчас делают постоянные ремесленники родовых общин в Индии. Па этой ступени развития обмен мог возникнуть только внутри племени, да и тут он оставался исключительным явлением".

Согласно К. Марксу, разделение труда и частная собственность представляют собой исторические категории. Разделение труда сначала имело физиологическую основу, а с возникновением частной собственности приобрело общественный характер и специфические особенности в отдельных общественно-экономических формациях (в классовых формациях оно носит классовый характер). К. Маркс пришел к выводу, что общественное разделение труда является условием товарного производства.

Разделение труда имеет свои специфические признаки в различных общественно-экономических формациях. При капитализме развитие техники и разделение труда становятся все более разветвленными, приводят к "раздроблению" труда и работников. Однако К. Маркс не отождествлял общественное разделение труда и единичное, существующее в мануфактуре, или пооперационное: "Несмотря на значительное сходство и взаимосвязь этих явлений, разделение труда внутри общества и разделение труда внутри мастерской различаются не только по масштабу, но и по качеству".

Разделение труда обедняет человечность рабочего до того, что труд больше не способствует развитию его личности, а является лишь средством удовлетворения основных его жизненных потребностей. Однако разделение является не только источником дегуманизации труда, вместе с возрастанием разделения труда рабочий становится все более зависим только от дела и не может дать ему другое направление. Универсальные последствия разделения труда проявляются не только у рабочих. Разделение труда имеет также положительные результаты при капитализме, связанные в первую очередь с развитием производительных сил.

Э. Дюркгейм - один из самых известных социологов, занимавшихся вопросами разделения труда. Среди его основных работ выделяется труд "О разделении общественного труда".

Главная цель Э. Дюркгейма - исследовать разделение труда не как экономический процесс, а с точки зрения его социальных функций и причин, показать, что в основе разделения труда лежит социальное разделение людей. Разделение труда стало господствующим в современном обществе:

и в промышленности, и в земледелии, и в торговле. Кроме того, оно вторгается в науку, искусство, политику; мораль общества одобряет разделение труда, поддерживая профессионализм и осуждая дилетантизм. По мнению Э. Дюркгейма, экономическая наука оказалась не в состоянии рассмотреть причины и следствия разделения труда. Обычно считается, что разделение труда повышает производительность последнего, тем самым создается польза обществу в виде роста благосостояния, разнообразия и качества товаров и т.д. Причины разделения труда видят в природных наклонностях человека к тому или иному виду труда. Однако на самом деле причины и следствия разделения труда являются более глубокими.

Социальная функция разделения труда , по мнению Э. Дюркгейма, заключается в создании солидарности, т.е. общества, более тесно взаимосвязанного. Чувство солидарности можно определить как "три взаимо- чувства взаимосвязанности, взаимозависимости и взаимозаинтересованности людей в обществе, что приводит к ощущению его целостности. Возникает вопрос о том, как можно исследовать изменение солидарности в обществе. Для Э. Дюркгейма был необходим точный и строгий показатель солидарности, и он нашел его в фактах права. В истории цивилизации можно выделить два принципиально отличных друг от друга типа права: репрессивное право (уголовное ), выделяемое по признаку наказания, и реститутивное (.хозяйственное , договорное , административное , гражданское ), определяемое но признаку восстановления нарушенных отношений или порядка.

Репрессивное право существовало долгое время в примитивных обществах, где не было разделения труда. Оно в виде обычая или традиции предполагало, с одной стороны, общие нормы поведения и обязанности, с другой - санкции за нарушение этих норм и обязанностей. Само право обычно имело религиозную легитимность, и наказание выступало как апелляция к Богу. Наказание обычно было направлено на причинение страдания виновному (телесные наказания) либо на ограничение свободы или лишение жизни. Однако главное его значение состояло в воспитании страха и законопослушности добропорядочных граждан. Репрессивное право наказывает человека за его отличия от остальных, за его индивидуальность и воспитывает одинаковость, сходность поведения людей. Этот тип права отражает более глубокие социальные отношения - одинаковость поведения и мышления членов социальной группы. Э. Дюркгейм называет эти отношения механической солидарностью. Последняя была единственным средством интеграции общества, гарантией его устойчивости при различных внешних потрясениях. Таким образом, механической солидарности соответствует репрессивное право, такой тип общества (примитивные племена, орды, кланы) основан на одинаковости сознания и поведения и жестких санкциях за отличие и индивидуальность.

В обществах, где высоко развито разделение труда, обычно господствует реститутивный тип права. Это право не имеет искупительного характера и направлено на восстановление общего порядка без ограничения свободы деятельности субъектов права. Оно не только не сдерживает индивидуальности действий субъектов, но, наоборот предполагает разнообразные виды деятельности и их урегулирование. Такой тип права возникает тогда, когда существует дифференциация труда, а следовательно, и людей, когда люди отличаются друг от друга по образу жизни, когда общество не поглощает индивидуальность, а предполагает личностные характеристики деятельности.

Важно помнить!

Данный тип социальных отношений Э. Дюркгейм называет органической солидарностью, ей соответствует реститутивное право.

Органическая солидарность гораздо сильнее, чем механическая, при последней сообщество разделяется без ущерба своим основным функциям. Типичный пример возникновения органической солидарности - средневековый город.

Важно знать!

Социальная функция экономического процесса разделения труда заключается в создании нового тина взаимодействия в обществе - органической (или естественной) солидарности.

Следующая проблема, поставленная Э. Дюркгеймом, заключалась в определении причин возникновения разделения труда. Обычно экономисты, начиная с А. Смита, связывали разделение труда с природными наклонностями человека к различным видам деятельности. Разделение труда, по их мнению, зависит от разделения людей по индивидуальным способностям. Люди сами осознают выгоды разделения труда и следуют ему в своей экономической жизни. Другой вариант, почти повторяющий первый, связан с идеей о заложенном в человеке стремлении к благосостоянию и счастью.

Эти объяснения разделения труда как общественного явления не устраивают Э. Дюркгейма с методологической точки зрения, так как сводятся к индивидуальным характеристикам человека - его потребностям, мотивам, ценностям. Социальные явления объясняются только социальными причинами, индивидуальная жизнь сама подчиняется социальной реальности.

Э. Дюркгейм считал, что наследственные склонности могут служить причиной разделения труда в самом общем виде. Люди рождаются только с самыми общими наклонностями (к точным наукам, музыке или рисованию), но нет врожденной склонности к той или иной профессии. Чем больше специализация типов деятельности, тем меньше влияние наследственности. В связи с этим данный фактор не объясняет появление разделения труда.

Таким образом, главной причиной возникновения разделения труда, но Э. Дюркгейму, послужил распад сегментарной структуры примитивного общества.

Важно знать!

Постепенно, с течением времени, в примитивном обществе, состоящем из ряда кланов и племен, не связанных между собой, где в рамках каждого клана люди примерно одинаковы, начинает происходить рост физической и моральной плотности. Физическая плотность означает, что население возрастает в объеме при неизменной территории проживания, а моральная плотность связана с ростом числа взаимодействий людей или общения в связи с переходом от кочевого к оседлому образу жизни, от деревни к городу, с развитием средств коммуникации - языка, дорог, почты и т.д. Так возникает дифференциация людей и типов экономической деятельности.

В изменившихся условиях сегментарная структура общества привела бы к межличностным и социальным конфликтам, так как на ограниченной территории однородные объекты приходят в конфликтное состояние.

Помимо выявленной главной причины разделения труда Э. Дюркгейм называет другие, сопутствующие социальные причины. Во-первых, переход от политеизма к монотеизму ослабляет влияние коллективного сознания. Монотеизм дает свободу каждому понимать Бога по-своему, идею Бога в целом, что позволяет развиваться индивидуальному мышлению. Во-вторых, при переходе от деревенского к городскому образу жизни происходит ослабление традиции в обществе. В городском скоплении большого числа людей человек свободен от общественного мнения и может не следовать повседневному установленному традицией образу жизни и экономической деятельности.

Э. Дюркгейм в своей теории разделения труда доказывает тезис о возрастающей солидарности общества с ходом экономического развития. Нормальной функцией разделения труда является создание солидарности, но есть и патология - социальные противоречия, возникающие вследствие аномии, т.е. отсутствия организационных форм этих отношений.

Таким образом, Э. Дюркгейм показал, что экономический прогресс связан с созданием нового типа общества, основанного на органической солидарности. Разделение труда означает для общества, основанного па органической солидарности, рост дифференциации и интеграции; причины разделения труда кроются в объективном процессе возрастания физической и моральной плотности населения; анормальные социальные следствия разделения труда могут быть преодолены при условии уничтожения аномического характера этих отношений.

В заключение надо отметить, что из социологов XX в. вопросами разделения труда занимались в основном неомарксисты, в частности, Гарри Браверман (1920-1976), который рассматривал вопросы разделения труда на предприятии, содержание трудовых функций и контроля за трудовым процессом. Г. Браверман критиковал современную ему организацию труда в области трудовых отношений, как в странах капитала, так и в социалистических странах. По его мнению, можно говорить даже об общем законе капиталистического разделения труда, проявляющемся не только в промышленности, по и в любой другой деятельности.

Мнение ученого.

В современной иерархической производственной организации все трудовые процессы жестко поляризованы, в результате трудовой процесс обособляется от реальных трудовых навыков, а выработки решений - от исполнительских действий .

В результате возникает "частичный рабочий", обладающий необходимыми на производстве "дефицитными навыками", иначе - квалификацией, которая нужна капиталистическому способу производства. Происходит это в ущерб обладанию разносторонними умениями: "Капиталистический способ производства систематично разрушает разносторонние умения там, где они есть, и порождает умения и способности, соответствующие его нуждам. С этого времени технические способности распределяются на жесткой основе “необходимого знания”. Обобщенное распределение знаний между всеми участниками производительного процесса становится с этого момента не просто “не необходимым”, а по-настоящему препятствующим функционированию капиталистического способа производства".

Во второй половине XX в. социологов также интересовала проблема разделения труда в современном обществе, но в большей степени опосредованно. Так, если в более ранних концепциях ученые предпринимали попытки осознать природу социальных изменений, то последние исследования связаны с попытками понять современный социальный порядок и тенденции развития общества. Так, Шмуэль Эйзенштадт (1923-2010) проводит сравнительное исследование цивилизаций и предлагает такое цивилизационное устроение, в котором находят разрешение сложные противоречия социальной и духовной организации общества. В частное, он отмечает неадекватность организации социального разделения труда в современном обществе, что порождает неопределенность в отношении общественного доверия и солидарности, сомнения в роли власти, чувство эксплуатируемое™ и, одновременно, необходимость формирования такого социального порядка, который бы поддерживался и существующим разделением труда, и другими механизмами.

Глава II "О причине, вызывающей разделение труда"

Разделение труда, приводящее к таким выгодам, отнюдь не является результатом чьей-либо мудрости, предвидевшей и осознавшей то общее благосостояние, которое будет порождено им: оно представляет собою последствие - хотя очень медленно и постепенно развивающееся - определенной склонности человеческой природы, которая отнюдь не имела в виду такой полезной цели, а именно склонности к мене, торговле, к обмену одного предмета на другой.

В нашу задачу в настоящий момент не входит исследование того, является ли эта склонность одним из тех основных свойств человеческой природы, которым не может быть дано никакого дальнейшего объяснения, или, что представляется более вероятным, она является необходимым следствием способности рассуждать и дара речи. Эта склонность обща всем людям и, с другой стороны, не наблюдается ни у какого другого вида животных, которым, по-видимому, данный вид соглашений, как и все другие, совершенно неизвестен. Когда две гончие преследуют одного и того же зайца, то иногда кажется, будто они действуют по какому-то соглашению. Каждая из них гонит его в сторону другой или старается перехватить, когда другая гонит его к ней. Однако это отнюдь не результат какого-либо соглашения, а проявление случайного совпадения их страстей, направленных в данный момент в сторону одного и того же предмета. Никому никогда не приходилось видеть, чтобы собака сознательно менялась костью с другой собакой. Никому никогда не приходилось видеть, чтобы какое-либо животное жестами или криком показывало другому: это - мое, то - твое, я отдам тебе одно в обмен на другое. Когда животное хочет получить что-либо от человека или другого животного, оно не знает других средств убеждения, как снискать милость тех, от кого ожидает подачки. Щенок ласкается к своей матери, а болонка старается бесчисленными уловками привлечь внимание своего обедающего хозяина, когда хочет, чтобы он накормил ее. Человек иногда прибегает к таким же уловкам со своими ближними, и если у него нет другого средства побудить их действовать в соответствии с его желаниями, он пытается приобрести их расположение угодничеством и всяческой лестью. Однако у него не хватило бы времени действовать так во всех случаях. В цивилизованном обществе он непрерывно нуждается в содействии и сотрудничестве множества людей, между тем как в течение всей своей жизни он едва успевает приобрести дружбу нескольких лиц. Почти у всех других видов животных каждая особь, достигнув зрелости, становится совершенно независимой и в своем естественном состоянии не нуждается в помощи других живых существ; между тем человек постоянно нуждается в помощи своих ближних, и тщетно будет он ожидать ее лишь от их расположения. Он скорее достигнет своей цели, если обратится к их эгоизму и сумеет показать им, что в их собственных интересах сделать для него то, что он требует от них. Всякий, предлагающий другому сделку какого-либо рода, предлагает сделать именно это. Дай мне то, что мне нужно, и ты получишь то, что тебе нужно, - таков смысл всякого подобного предложения. Именно таким путем мы получаем друг от друга значительно большую часть услуг, в которых мы нуждаемся. Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов. Мы обращаемся не к их гуманности, а к их эгоизму, и никогда не говорим им о наших нуждах, а об их выгодах. Никто, кроме нищего, не хочет зависеть главным образом от благоволения своих сограждан. Даже нищий не целиком зависит от него. Милосердие добрых людей снабжает его, правда, средствами, необходимыми для существования. Но, хотя этот источник в конечном счете дает ему все необходимое для жизни, он не снабжает и не может снабжать его непосредственно предметами жизненной необходимости в тот момент, когда нищий испытывает в них нужду. Большая часть его нужд удовлетворяется таким же способом, как и нужды Других людей, а именно посредством договора, обмена, покупки. На деньги, которые нищий получает от других людей, он покупает пищу. Старое платье, которое ему дарят, он выменивает на другое, более подходящее для него, или на жилище, пищу, наконец, на деньги, на которые он может купить пищу, одежду, снять помещение, в зависимости от потребности.

Точно так же, как посредством договора, мены и покупки мы приобретаем друг от друга большую часть необходимых нам взаимных услуг, так и эта самая склонность к обмену породила первоначально и разделение труда. В охотничьем или пастушеском племени один человек выделывает, например, луки и стрелы с большей быстротой и ловкостью, чем кто-либо другой. Он часто выменивает их у своих соплеменников на скот или дичь; в конце концов он видит, что может таким путем получать больше скота и дичи, чем если сам будет заниматься охотой. Соображаясь со своей выгодой, он делает из выделки луков и стрел свое главное занятие и становится таким образом своего рода оружейником. Другой выделяется своим умением строить и покрывать крышей маленькие хижины или шалаши. Он привыкает помогать в этой работе своим соседям, которые вознаграждают его таким же способом - скотом и дичью, пока, наконец, он не признает выгодным для себя целиком отдаться этому занятию и сделаться своего рода плотником. Таким же путем третий становится кузнецом или медником, четвертый - кожевником или дубильщиком шкур и кож, главных частей одежды дикарей. И таким образом уверенность в возможности обменять весь тот излишек продукта своего труда, который превышает его собственное потребление, на ту часть продукта труда других людей, в которой он может нуждаться, побуждает каждого человека посвятить себя определенному специальному занятию и развить до совершенства свои природные дарования в данной специальной области.

Различные люди отличаются друг от друга своими естественными способностями гораздо меньше, чем мы предполагаем, и самое различие способностей, которыми отличаются люди в своем зрелом возрасте, во многих случаях является не столько причиной, сколько следствием разделения труда. Различие между самыми несхожими характерами, между ученым и простым уличным носильщиком, например, создается, по-видимому, не столько природой, сколько привычкой, практикой и воспитанием. Во время своего появления на свет и в течение первых шести или восьми лет своей жизни они были очень похожи друг на друга, и ни их родители, ни сверстники их не могли заметить сколько-нибудь заметного различия между ними. В этом возрасте или немного позже их начинают приучать к различным занятиям. И тогда становится заметным различие способностей, которое делается постепенно все больше, пока, наконец, тщеславие ученого отказывается признавать хоть тень сходства между ними. Но не будь склонности к торгу и обмену, каждому человеку приходилось бы самому добывать для себя все необходимое ему для жизни. Всем приходилось бы выполнять одни и те же обязанности и производить одну и ту же работу, и не существовало бы тогда такого разнообразия занятий, которое только и могло породить значительное различие в способностях.

Эта склонность к обмену не только создает различие способностей, столь заметное у людей различных профессий, она также делает это различие полезным. Многие породы животных, признаваемые принадлежащими к одному и тому же виду, отличаются от природы гораздо более резко выраженным несходством способностей, чем это наблюдается, по-видимому, у людей, пока они остаются свободными от воздействия привычки и воспитания. Ученый по своему уму и способностям и наполовину не отличается так от уличного носильщика, как дворовая собака от гончей, или гончая от болонки, или последняя от овчарки. Однако эти различные породы животных, хотя и принадлежащие все к одному виду, почти бесполезны друг для друга. Сила дворовой собаки ни в малейшей степени не дополняется ни быстротой гончей, ни понятливостью болонки, ни послушанием овчарки. Все эти различные способности и свойства ввиду отсутствия способности или склонности к обмену и торгу не могут быть использованы в общих целях и ни в какой мере не содействуют лучшему приспособлению и удобствам всего вида. Каждое животное вынуждено заботиться о себе и защищать себя отдельно и независимо от других и не получает решительно никакой выгоды от разнообразных способностей, которыми природа наделила подобных ему животных. Напротив того, среди людей самые несходные дарования полезны одно другому; различные их продукты благодаря склонности к торгу и обмену собираются как бы в одну общую массу, из которой каждый человек может купить себе любое количество произведений других людей, в которых он нуждается.