Рассказ Бунина «Лапти» читать полностью можно у нас на сайте. Он был написан в 1924 году, когда писатель жил за границей. В произведении автор поднимает насущные темы человечности, нравственности, чувства долга и самопожертвования.
Рассказ знакомит с историей, случившейся в одном из селений. Тяжело заболевает маленький мальчик - сын барина. В лихорадочном бреду он просит принести ему красные лапти, о которых он так долго мечтал. На улице стоит ненастная погода - метёт метель, дует сильный ветер. Но Нефёд - барский слуга, решает исполнить просьбу мальчика и отправляется в соседнее селение. Вместе с лаптями он должен был принести и лекарство, которое может помочь выздороветь ребёнку. Но на обратном пути Нефёд заблудился в непроглядной метели и погибает, так и не дойдя до дома. За пазухой у него были лапти и фуксин, которые, возможно, и спасли мальчика. Финал рассказа остался открытым, читатель сам додумывает развязку истории. Но смерть Нефёда помогает спастись новосельским мужикам, которые также заблудились во время непогоды. Они нашли мёртвого Нефёда у дороги, которая и стала их спасением. В своём произведении Бунин показывает самоотверженный поступок простого человека ради спасения ребёнка. В рассказе «Лапти» только у Нефёда есть имя, именно он главный герой, который пожертвовал своей жизнью. Писатель уделяет внимание всем мелочам, звукам, цветам. Читая произведение, читатель становится соучастником событий. Он может легко представить себе происходящее. Использование цветовых контрастов (белая вьюга, красные лапти) усиливает восприятие картины. Своим рассказом автор показал, что, несмотря на социальное положение, каждый человек должен помогать друг другу.
Скачать полное содержание текста можно бесплатно на нашем сайте.
Бунин Иван Алексеевич
Иван Бунин
Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снега и холодном хуторском доме стоял бледный сумрак и было большое горе: был тяжело болен ребенок. И в жару, в бреду он часто плакал и все просил дать ему какие-то красные лапти. И мать, не отходившая от постели, где он лежал, тоже плакала горькими слезами, - от страха и от своей беспомощности. Что сделать, чем помочь? Муж в отъезде, лошади плохие, а до больницы, до доктора, тридцать верст, да и не поедет никакой доктор в такую страсть...
Стукнуло в прихожей, - Нефед принес соломы на топку, свалил ее на пол, отдуваясь, утираясь, дыша холодом и вьюжной свежестью, приотворил дверь, заглянул:
Ну что, барыня, как? Не полегчало?
Куда там, Нефедушка! Верно, и не выживет! Все какие-то красные лапти просит...
Лапти? Что за лапти такие?
А господь его знает. Бредит, весь огнем горит. Мотнул шапкой, задумался. Шапка, борода, старый полушубок, разбитые валенки, - все в снегу, все обмерзло... И вдруг твердо:
Значит, надо добывать. Значит, душа желает. Надо добывать.
Как добывать?
В Новоселки идти. В лавку. Покрасить фуксином нехитрое дело.
Бог с тобой, до Новоселок шесть верст! Где ж в такой ужас дойти!
Еще подумал.
Нет, пойду. Ничего, пойду. Доехать не доедешь, а пешком, может, ничего. Она будет мне в зад, пыль-то...
И, притворив дверь, ушел. А на кухне, ни слова не говоря, натянул зипун поверх полушубка, туго подпоясался старой подпояской, взял в руки кнут и вышел вон, пошел, утопая по сугробам, через двор, выбрался за ворота и потонул в белом, куда-то бешено несущемся степном море.
Пообедали, стало смеркаться, смерклось - Нефеда не было. Решили, что, значит, ночевать остался, если бог донес. Обыденкой в такую погоду не вернешься. Надо ждать завтра не раньше обеда. Но оттого, что его все-таки не было, ночь была еще страшнее. Весь дом гудел, ужасала одна мысль, что теперь там, в поле, в бездне снежного урагана и мрака. Сальная свеча пылала дрожащим хмурым пламенем. Мать поставила ее на пол, за отвал кровати. Ребенок лежал в тени, но стена казалась ему огненной и вся бежала причудливыми, несказанно великолепными и грозными видениями. А порой он как будто приходил в себя и тотчас же начинал горько и жалобно плакать, умоляя (и как будто вполне разумно) дать ему красные лапти:
Мамочка, дай! Мамочка дорогая, ну что тебе стоит!
И мать кидалась на колени и била себя в грудь:
Господи, помоги! Господи, защити!
И когда, наконец, рассвело, послышалось под окнами сквозь гул и грохот вьюги уже совсем явственно, совсем не так, как всю ночь мерещилось, что кто-то подъехал, что раздаются чьи-то глухие голоса, а затем торопливый зловещий стук в окно.
Это были новосельские мужики, привезшие мертвое тело, белого, мерзлого, всего забитого снегом, навзничь лежавшего в розвальнях Нефеда. Мужики ехали из города, сами всю ночь плутали, а на рассвете свалились в какие-то луга, потонули вместе с лошадью в страшный снег и совсем было отчаялись, решили пропадать, как вдруг увидали торчащие из снега чьи-то ноги в валенках. Кинулись разгребать снег, подняли тело оказывается, знакомый человек. - Тем только и спаслись поняли, что, значит, эти луга хуторские, протасовские, и что на горе, в двух шагах, жилье...
За пазухой Нефеда лежали новенькие ребячьи лапти и пузырек с фуксином.
Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снега и холодном хуторском доме стоял бледный сумрак и было большое горе: был тяжело болен ребенок. И в жару, в бреду он часто плакал и все просил дать ему какие-то красные лапти. И мать, не отходившая от постели, где он лежал, тоже плакала
горькими слезами, - от страха и от своей беспомощности. Что сделать, чем помочь? Муж в отъезде, лошади плохие, а до больницы, до доктора, тридцать верст, да и не поедет никакой доктор в такую страсть...
Стукнуло в прихожей, - Нефед принес соломы на топку, свалил ее на пол, отдуваясь, утираясь, дыша холодом и вьюжной свежестью, приотворил дверь, заглянул:
Ну что, барыня, как? Не полегчало?
Куда там, Нефедушка! Верно, и не выживет! Все какие-то красные лапти просит...
Лапти? Что за лапти такие?
А господь его знает. Бредит, весь огнем горит. - Мотнул шапкой, задумался. Шапка, борода, старый полушубок, разбитые валенки, - все в снегу, все обмерзло... И вдруг твердо:
Значит, надо добывать. Значит, душа желает. Надо добывать.
Как добывать?
В Новоселки идти. В лавку. Покрасить фуксином нехитрое дело.
Бог с тобой, до Новоселок шесть верст! Где ж в такой ужас дойти!
Еще подумал.
Нет, пойду. Ничего, пойду. Доехать не доедешь, а пешком, может, ничего. Она будет мне в зад, пыль-то...
И, притворив дверь, ушел. А на кухне, ни слова не говоря, натянул зипун поверх полушубка, туго подпоясался старой подпояской, взял в руки кнут и вышел вон, пошел, утопая по сугробам, через двор, выбрался за ворота и потонул в белом, куда-то бешено несущемся степном море.
Пообедали, стало смеркаться, смерклось - Нефеда не было.
Решили, что, значит, ночевать остался, если бог донес.
Обыденкой в такую погоду не вернешься. Надо ждать завтра не раньше обеда. Но оттого, что его все-таки не было, ночь была еще страшнее. Весь дом гудел, ужасала одна мысль, что теперь там, в поле, в бездне снежного урагана и мрака.
Сальная свеча пылала дрожащим хмурым пламенем. Мать поставила ее на пол, за отвал кровати. Ребенок лежал в тени, но стена казалась ему огненной и вся бежала причудливыми, несказанно великолепными и грозными видениями.
А порой он как будто приходил в себя и тотчас же начинал горько и жалобно плакать, умоляя (и как будто вполне разумно) дать ему красные лапти:
Мамочка, дай! Мамочка дорогая, ну что тебе стоит!
И мать кидалась на колени и била себя в грудь:
Господи, помоги! Господи, защити!
И когда, наконец, рассвело, послышалось под окнами сквозь гул и грохот вьюги уже совсем явственно, совсем не так, как всю ночь мерещилось, что кто-то подъехал, что раздаются чьи-то глухие голоса, а затем торопливый зловещий стук в окно.
Это были новосельские мужики, привезшие мертвое тело, - белого, мерзлого, всего забитого снегом, навзничь лежавшего в розвальнях Нефеда. Мужики ехали из города, сами всю ночь плутали, а на рассвете свалились в какие-то луга, потонули вместе с лошадью в страшный снег и совсем было отчаялись, решили пропадать, как вдруг увидали торчащие из снега чьи-то ноги в валенках. Кинулись разгребать снег, подняли тело - оказывается, знакомый человек. - Тем только и спаслись - поняли, что, значит, эти луга хуторские, протасовские, и что на горе, в двух шагах, жилье...
За пазухой Нефеда лежали новенькие ребячьи лапти и пузырек с фуксином.
Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снега и
холодном хуторском доме стоял бледный сумрак и было большое
горе: был тяжело болен ребенок. И в жару, в бреду он часто
плакал и все просил дать ему какие-то красные лапти. И
мать, не отходившая от постели, где он лежал, тоже плакала
горькими слезами, - от страха и от своей беспомощности. Что
сделать, чем помочь? Муж в отъезде, лошади плохие, а до
больницы, до доктора, тридцать верст, да и не поедет никакой
доктор в такую страсть...
Стукнуло в прихожей, - Нефед принес соломы на топку,
свалил ее на пол, отдуваясь, утираясь, дыша холодом и
вьюжной свежестью, приотворил дверь, заглянул:
- Ну что, барыня, как? Не полегчало?
- Куда там, Нефедушка! Верно, и не выживет! Все
какие-то красные лапти просит...
- Лапти? Что за лапти такие?
- А господь его знает. Бредит, весь огнем горит. -
Мотнул шапкой, задумался. Шапка, борода, старый полушубок,
разбитые валенки, - все в снегу, все обмерзло... И вдруг
твердо:
- Значит, надо добывать. Значит, душа желает. Надо
добывать.
- Как добывать?
- В Новоселки идти. В лавку. Покрасить фуксином
нехитрое дело.
- Бог с тобой, до Новоселок шесть верст! Где ж в такой
ужас дойти!
Еще подумал.
- Нет, пойду. Ничего, пойду. Доехать не доедешь, а
пешком, может, ничего. Она будет мне в зад, пыль-то...
И, притворив дверь, ушел. А на кухне, ни слова не
говоря, натянул зипун поверх полушубка, туго подпоясался
старой подпояской, взял в руки кнут и вышел вон, пошел,
утопая по сугробам, через двор, выбрался за ворота и потонул
в белом, куда-то бешено несущемся степном море.
Пообедали, стало смеркаться, смерклось - Нефеда не было.
Решили, что, значит, ночевать остался, если бог донес.
Обыденкой в такую погоду не вернешься. Надо ждать завтра не
раньше обеда. Но оттого, что его все-таки не было, ночь
была еще страшнее. Весь дом гудел, ужасала одна мысль, что
теперь там, в поле, в бездне снежного урагана и мрака.
Сальная свеча пылала дрожащим хмурым пламенем. Мать
поставила ее на пол, за отвал кровати. Ребенок лежал в
тени, но стена казалась ему огненной и вся бежала
причудливыми, несказанно великолепными и грозными видениями.
А порой он как будто приходил в себя и тотчас же начинал
горько и жалобно плакать, умоляя (и как будто вполне
разумно) дать ему красные лапти:
- Мамочка, дай! Мамочка дорогая, ну что тебе стоит!
И мать кидалась на колени и била себя в грудь:
- Господи, помоги! Господи, защити!
И когда, наконец, рассвело, послышалось под окнами сквозь
гул и грохот вьюги уже совсем явственно, совсем не так, как
всю ночь мерещилось, что кто-то подъехал, что раздаются
чьи-то глухие голоса, а затем торопливый зловещий стук в
окно.
Это были новосельские мужики, привезшие мертвое тело, -
белого, мерзлого, всего забитого снегом, навзничь лежавшего
в розвальнях Нефеда. Мужики ехали из города, сами всю ночь
плутали, а на рассвете свалились в какие-то луга, потонули
вместе с лошадью в страшный снег и совсем было отчаялись,
решили пропадать, как вдруг увидали торчащие из снега чьи-то
ноги в валенках. Кинулись разгребать снег, подняли тело -
оказывается, знакомый человек. - Тем только и спаслись -
поняли, что, значит, эти луга хуторские, протасовские, и что
на горе, в двух шагах, жилье...
За пазухой Нефеда лежали новенькие ребячьи лапти и
пузырек с фуксином.
Рассказ И.А.Бунина актуален для современных читателей благодаря проблематике, которую рассматривает автор. Бунин на примере простой истории показывает одно из важнейших нравственных качеств человека: умение сострадать.
По первым строкам рассказа читатель уже может понять настроение всего произведения: мрачное, печальное и угнетённое. Автор говорит про продолжительную непроглядную вьюгу, которая не прекращается пять дней. В одиноком доме на окраине хутора лежит в бреду больной барский мальчик, который просит свою маму принести ему некие красные лапти, просьбы его полны мольбы и непонимания: почему ему не приносят лапти? Но, из-за описанной в самом начале рассказа непогоды, предсмертное желание мальчика не может быть исполнено, что вселяет в его мать настоящее чувство безысходности и страха. Единственное, что она может – вопрошать к Господу о помощи её сыну.
Но автор посылает матери Господа в обличии обычного сельского мужика – Нефёда. Также примечательным является и тот факт, что только он из всех героев рассказа наделён именем. Этим Бунин подчёркивает то, что Нефёд является ключевым героем произведения.
Несмотря на то, что на Нефёда возложена особая миссия в этом рассказе, он описан как довольно простой и незамысловатый герой. Одет Нефёд, как описывает Бунин, в старый полушубок и старые валенки, речь его не отличается наличием сложных предложений, а наоборот, содержит много просторечий. Но этот образ не влияет на его самоотверженность и мужество. Ведь только сильный духом человек сможет пойти, утопая в сугробах, в непроглядную вьюгу за мечтой маленького мальчика, который болен.
В конце произведения показан мужественный поступок Нефёда: он пожертвовал собой ради исполнения желания больного маленького мальчика. Но, ценой своей жизни он спас не только мальчика, достав ему лекарство, он помог найти дорогу новосельским мужикам тем, что когда они заблудились, и уже отчаялись найти дорогу домой, из-под снега показались ноги бедного замёрзшего Нефёда. И мужики узнали в нём знакомого человека, и благодаря этому нашли путь домой.
Таким образом, Бунин показал читателю самоотверженный поступок обычного сельского человека. Герой рассказа пошёл не смотря ни на что, сквозь вьюгу и ненастье, за осуществлением мечты другого человека. Желание помочь оказалось больше любого страха.
Анализ произведения Лапти №2
В небольшом произведении Бунина рассказывается о маленьком мальчике, который сильно болел. Мальчик постоянно плакал и просил лапти красного цвета. Действие рассказа происходит зимой, поэтому писатель описывает бурю за окном избы, где живет мальчик. Мать не находит себе места. Врач в непогоду не приедет к ним, муж уехал, а ребенок никак не успокоится.
Несмотря на непогоду Нефед отправляется в Новосельск, чтобы исполнить просьбу больного мальчика, а именно купить фуксин для ребенка и лапти, чтобы покрасить их в красный цвет. Нефед хотел, чтобы его подарок помог мальчику почувствовать себя лучше.
Главный герой этого рассказа – очень добродушный человек. Отличительной чертой его характера является смелость. Кроме того, он наделен взаимопониманием и состраданием. Отважному Нефеде не безразлично, что мальчик тяжело болен.
Кроме ребенка, Нефед помог еще двум людям. Благодаря главному герою рассказа двое мужчин, потерявшихся в поле, нашли дорогу домой. Они сбились с пути и потеряли надежду выйти к жилью. В сугробе они увидели валенки. Расчистив снег, мужики откопали Нефеду и поняли, что находятся недалеко от деревни. Таким образом, Нефед дал им надежду на спасение.
Нефед знал, какую опасность представляет буря, когда отправлялся в непогоду в другой город. Он не побоялся рискнуть жизнью, чтобы купить лапти в лавке. Утром его замерзшего занесли в мужики. За пазухой у самоотверженного Нефеды нашли лапти и пузырек с фуксином, чтобы покрасить их в красный цвет.
Бунин не рассказывает, выздоровел ли ребенок или нет, но красные лапти, по всей видимости, придали ему сил. Но ясно одно, что поступок сельского Нефеды не был напрасным.
Рассказ заставляет задуматься о том, что даже в самых сложных ситуациях следует прислушиваться к своему сердцу. Необходимо всегда стараться помочь близкому, сделать приятное, особенно для больного, поступить так, чтобы принести ему радость.
Сам рассказ описывает тесные взаимоотношения между ребенком и взрослым. Он доносить понятие того, что любовь к детям не имеет границ.
Несколько интересных сочинений
- Образ и характеристика Ивана Яковлевича цирюльника в повести Нос Гоголя
Одним из второстепенных персонажей произведения является Иван Яковлевич, представленный писателем в образе неряшливого цирюльника.
