РЕСОЦИАЛИЗАЦИЯ

(от лат. re - приставка, указывающая на повторное, возобновляемое действие, и socialis - общественный) - англ. resocialization; нем. Resozialisierung. 1. Вторичная социализация, происходящая на протяжении всей жизни индивида в связи с изменениями его установок, целей, норм и ценностей жизни. 2. Процесс приспособления девиантного индивида к жизни без острых конфликтов.

Antinazi. Энциклопедия социологии , 2009

Смотреть что такое "РЕСОЦИАЛИЗАЦИЯ" в других словарях:

См. Социализация … Юридический словарь

РЕСОЦИАЛИЗАЦИЯ - СОЦИАЛИЗАЦИЯ … Юридическая энциклопедия

- (лат. re (повторное, возобновляемое действие) + лат. socialis (общественный), англ. resocialization, нем. Resozialisierung) это повторная социализация, которая происходит на протяжении всей жизни… … Википедия

ресоциализация - 2.1.32 ресоциализация: Возвращение или укрепление социальных связей, усвоение индивидом ценностей и норм, отличающихся от усвоенных им ранее, вид личностного изменения, при котором зрелый индивид принимает тип поведения, отличный от принятого им… … Словарь-справочник терминов нормативно-технической документации

ресоциализация - resocializacija statusas T sritis Kūno kultūra ir sportas apibrėžtis Patirties perėmimas, naujų vertybių, įgūdžių išsiugdymas vietoje ankstesnių, netvirtai išugdytų arba pasenusių veiklos vyksme. Resocializacija svarbi užbaigus sportinę karjerą.… … Sporto terminų žodynas

- (см. СОЦИАЛИЗАЦИЯ) … Энциклопедический словарь экономики и права

Ресоциализация - (ре + лат. socialis – общественный). Один из аспектов реабилитации. Характеризуется возвращением или укреплением социальных связей, устранением проявлений общественной дезадаптации … Толковый словарь психиатрических терминов

ресоциализация - см. социализация … Большой юридический словарь

Ресоциализация - (ре лат. socialis – общественный) – аспект реабилитации, означает восстановление прерванных или укрепление ослабленных психическим расстройством и связанных с ним обстоятельств социальных связей индивида … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

РЕСОЦИАЛИЗАЦИЯ - (от лат. re приставка, указывающая на повторное, возобновляемое действие, и socialis общественный) англ. resocialization; нем. Resozialisierung. 1. Вторичная социализация, происходящая на протяжении всей жизни индивида в связи с изменениями его… … Толковый словарь по социологии

Сейчас процесс исправления и ресоциализации осужденных осуществляется в одиннадцати специальных воспитательных колониях, из которых десять предназначено для содержания лиц мужского пола и одна - женского пола. Воспитательные колонии расположены в разных регионах страны от Ковеля (Волынской обл.) до Павлодара (Днепропетровской обл.). Несовершеннолетние лица женского пола отбывают наказание в Мелитопольской воспитательной колонии Запорожской обл.

Для достижения цели исправления и ресоциализации несовершеннолетних в воспитательных колониях ДКВС Украины действует комплексная система мер, которая призвана обеспечить:

• надлежащие условия жизни осужденных, совместимые с человеческим достоинством и нормами, которые приняты в обществе;
• развитие у осужденных чувства самоуважения к себе и окружающим путем минимизации негативных последствий лишения свободы;
• поддержание социально полезных связей с родными и близкими для них людьми;
• получение образования и профессиональных навыков, что поможет им включиться в общественную жизнь после освобождения

Комплексная система мероприятий, кроме того, предусматривает обязательное привлечение к этому процессу всех сотрудников воспитательной колонии, но основная нагрузка по выполнению мер исправления и ресоциализации осужденных возложена на социально-психологическую службу, педагогов и психологии.

Важная роль в исправлении ресоциализации осужденных отводиться международным стандартам и практике исполнения и отбывания наказаний несовершеннолетними в зарубежных странах. Изучение пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних в Нидерландах позволяет заметить, что в Украине происходят первые положительные сдвиги в гуманизации процесса отбывания наказаний несовершеннолетними осужденными. Наряду с этим, формальное перекладывание некоторых форм и методов исправления и ресоциализации осужденных в зарубежных странах на украинский воспитательные колонии не происходят в сознании самих осужденных.

Процесс исправления и ресоциализации осужденных не может быть эффективным, если к осужденным несовершеннолетним не применять меры поощрения и взыскания соответствии с нормами Уголовно-исполнительного кодек КСУ Украине общий порядок поощрения осужденных предусмотрен в ст 130, а взыскания - в ст 132 УК Украины Что касается несовершеннолетних, то порядок поощрения и взыскания регламентирован ст 144,145 КВ К Украины.

Статья 6. Исправление и ресоциализация осужденных и их основные средства

1. Исправление осужденного - процесс позитивных изменений, которые происходят в его личности и создают у него готовность к самоуправляемой правопослушного поведения.

2. Ресоциализация - сознательное восстановление осужденного в социальном статусе полноправного члена общества;возвращение его к самостоятельной общепринятой социально-нормативной жизни в обществе.

Необходимым условием ресоциализации является исправление осужденного.

3. Основными средствами исправления и ресоциализации осужденных является установленный порядок исполнения и отбывания наказания (режим), общественно полезный труд, социально-воспитательная работа, общеобразовательное и профессионально-техническое обучение, общественное влияние.

4. Средства исправления и ресоциализации осужденных применяются с учетом вида наказания, личности осужденного, характера, степени общественной опасности и мотивов совершенного уголовного преступления и поведения осужденного во время отбывания наказания.

Комментарий:

Комментируя данную статью, следует отметить, что исправление и ресоциализации осужденных имеет давнюю историю. Эта проблема изучалась с позиции уголовного, уголовно-исполнительного права, пенитенциарной педагогики и психологии в трудах многих ученых, однако единой точки зрения относительно указанных сроков не существует. Одни авторы считают их синонимами, другие - совершенно разных, не однорядными понятия. В науке уголовно-исполнительного права исправление и ресоциализация рассматривается как одно из направлений деятельности органов и учреждений исполнения наказания, способствует воспитанию у осужденных социально адекватных качеств, является внутренним процессом положительных изменений в личности осужденного и его сотрудничеством с персоналом органов и учреждений исполнения наказаний, восстановление и развития социально полезных связей и отношений как в период отбывания наказания, так и после освобождения, и охватывает три составляющие:

Цель наказания;

Деятельность органов и учреждений, исполняющих наказания;

Процесс коррекции личности осужденного и изменений в его личности под влиянием системы воспитательных мероприятий;

Результат работы органов и учреждений исполнения наказания.

Закрепление в Уголовно-исполнительном кодексе дифениций "исправления" и "ресоциализация" существенно повлияло на дискуссию по этому поводу. Исправление осужденного рассматривается законодателем как процесс позитивных изменений, которые происходят в его личности и создают у него готовность к самоуправляемой правопослушному поведения позволяет реализоваться соответствующей цели уголовно-исполнительного закона.

Ресоциализация - сознательное восстановление осужденного в социальном статусе полноправного члена общества; возвращение его к самостоятельной общепринятой социально-нормативной жизни в обществе.Необходимым условием ресоциализации является исправление осужденного.

Таким образом, исправление и ресоциализация - это ключевые категории для применения большого количества норм уголовно-исполнительного закона, под которыми следует понимать комплекс государственных и негосударственных мероприятий, определенных уголовно-исполнительным законодательством, другими нормативно-правовыми актами в сфере исполнения и отбывания наказаний, путем коррекционного воздействия на сознание лиц, осужденных за совершение преступлений, для достижения основной цели наказания - казни.

Основными средствами исправления и ресоциализации осужденных является установленный порядок исполнения и отбывания наказания (режим), общественно полезный труд, социально-воспитательная работа, общеобразовательное и профессионально-техническое обучение, общественное влияние. Кратко охарактеризуем каждый из этих средств.

Режим в исправительных и воспитательных колониях - это установленный законом и другими нормативно-правовыми актами порядок исполнения и отбывания наказания, обеспечивающий: изоляцию осужденных;постоянный надзор за ними; выполнения возложенных на них обязанностей; реализацию их прав и законных интересов; безопасность осужденных и персонала; раздельное содержание разных категорий осужденных;различные условия содержания осужденных в зависимости от вида колонии; изменение условий содержания осужденных.

Режим в колониях должен сводить к минимуму разницу между условиями жизни в колонии и на свободе, что способствует повышению ответственности осужденных за свое поведение и осознанию человеческого достоинства.

К средствам обеспечения режима Уголовно-исполнительный кодекс Украины относит технические средства надзора и контроля, администрация колонии имеет право использовать (аудиовизуальные, электронные и иные технические средства для предупреждения побегов и других преступлений, нарушений установленного законодательством порядка отбывания наказания, получения необходимой информации о поведении осужденных).

Администрация колонии обязана сообщить осужденных о применении технических средств надзора и контроля.

Перечень технических средств надзора и контроля и порядок их использования определяются нормативно-правовыми актами центрального органа исполнительной власти по вопросам исполнения наказаний.

Режим особых условий в колониях предусмотрен в случаях стихийного бедствия, эпидемий, аварий важных для жизнеобеспечения систем, массовых беспорядков, проявлений групповой неповиновения осужденных или в случае возникновения реальной угрозы вооруженного нападения на колонию, или в связи с введением чрезвычайного или военного положения в районе расположение колонии усиливается охрана, надзор за осужденными, осуществляются другие дополнительные режимные мероприятия.

Работа осужденных к лишению свободы. Осужденные к лишению свободы должны работать в местах и на работах, определяемых администрацией колонии. Осужденные привлекаются к общественно полезному труду с учетом имеющихся производственных мощностей, учитывая при этом пол, возраст, работоспособность, состояние здоровья и специальность. Осужденные привлекаются к труду, как правило, на предприятиях, в мастерских колоний, а также на государственных или других форм собственности предприятиях при условии обеспечения их надлежащей охраны и изоляции.

Социально-воспитательная работа с осужденными организуется в индивидуальных, групповых и массовых формах на основе психолого-педагогических принципов и методов. В органах и учреждениях исполнения наказаний проводится нравственное, правовое, трудовое, эстетическое, физическое, санитарно-гигиеническое воспитание осужденных, а также другие его виды, способствующие становлению их на жизненную позицию, которая отвечает правовым нормам и требованиям общественно полезной деятельности.

Общеобразовательное и профессионально-техническое обучение осужденных к лишению свободы обеспечивается в соответствии с законами Украины "Об образовании" и "Об общем среднем образовании" с целью доступности и бесплатности получения полного общего среднего образования.

Осужденным готовы повышать свой общеобразовательный уровень, независимо от возраста создаются условия для самообразования, предоставляется возможность обучения в общеобразовательных учебных заведениях колоний, создаются местными органами исполнительной власти и органами местного самоуправления в соответствии с потребностью в них и при наличии необходимой материально-технической и научно методические базы, педагогических кадров в порядке, установленном Кабинетом Министров Украины.

В воспитательных колониях образуются средние общеобразовательные школы трех степеней. Осужденные, которые учатся в них, учебниками, тетрадями и письменными принадлежностями обеспечиваются бесплатно.

Для осужденных, не имеющих рабочей профессии, по которой они могут быть трудоустроены в данной колонии, обязательной является подготовка на курсах профессионального обучения рабочих на производстве.

Общественный контроль как средство исправления и ресоциализации осужденных. Общественный контроль за лицами, условно-досрочно освобожденными от отбывания наказания, а также воспитательная работа с ними организуются наблюдательными комиссиями и осуществляются общественными организациями и трудовыми коллективами по месту работы или учебы и по месту жительства этих лиц.

Наблюдательные комиссии, службы по делам несовершеннолетних, центры социальных служб для молодежи, а также общественные организации и трудовые коллективы могут выделять своих представителей и поручать им с их согласия систематическое проведение воспитательной работы и осуществление контроля за поведением лиц, условно-досрочно освобожденных от отбывания наказания.

В соответствии с частью 4 статьи 6 коммент средства исправления и ресоциализации осужденных применяются с учетом вида наказания, личности осужденного, характера, степени общественной опасности и мотивов совершенного преступления и поведения осужденного во время отбывания наказания.

Работа осужденных к лишению свободы и ее социальные аспекты. ст. 123

Статья 123 . Социально-воспитательная работа с осужденными к лишению свободы

1. Социально-воспитательная работа - целенаправленная деятельность персонала органов и учреждений исполнения наказаний и других социальных институтов для достижения цели исправления и ресоциализации осужденных.

Социально-воспитательная работа направлена на формирование и закрепление у осужденных стремления к занятию общественно полезной деятельностью, добросовестного отношения к труду, соблюдение требований законов и других принятых в обществе правил поведения, повышения их общеобразовательного и культурного уровней.

2. Участие осужденных в воспитательных мероприятиях, которые проводятся в колониях, учитывается при определении степени их исправления, а также при применении мер поощрения и взыскания.

3. Распорядком дня колоний могут быть предусмотрены воспитательные мероприятия, участие в которых для осужденных обязательно.

4. Стимулирование правопослушного поведения осужденных осуществляется при помощи программ дифференцированного воспитательного воздействия с учетом их поведения, психического состояния и степени социальной запущенности.

5. Программы дифференцированного воспитательного воздействия на осужденных должны учитывать возможности воспитательной функции режима отбывания наказания, общеобразовательного и профессионально-технического обучения, мер поощрения и взыскания, применяемые к лицам, лишенным свободы, самодеятельных организаций осужденных, общественных, благотворительных и религиозных организаций, а также привлечения осужденных к самовоспитанию.

Современная отечественная пенитенциарная система испытывает сегодня серьёзный кризис, о чём свидетельствует увеличение числа коллективных протестных акций осуждённых, большая часть из которых происходит в ненасильственной форме.

Между тем отбывание наказания осуждёнными в условиях исправительного учреждения является ведущим фактором, оказывающим влияние на их дальнейшую жизнь.

Именно поэтому проблема ресоциализации осуждённых стоит сегодня особо остро.

Что такое ресоциализация осуждённых?

Ресоциализация осуждённых подразумевает процесс адаптации и восстановления навыков вхождения в социум после освобождения от наказания; это система реабилитационных мероприятий по восстановлению ослабленных или утраченных социальных функций за время отбывания уголовного наказания и статуса личности.

То, что в России называют ресоциализацией, в зарубежной практике определяют как социальная терапия, к основным направлениям которой относят:

• обучение осуждённых;
• трудовую деятельность;
• занятия спортом;
• приобщение к культурно-просветительским мероприятиям.

Десоциализация – это утрата усвоенных ценностей, норм, социального статуса, привычного образа жизни или сознательный отказ от них .

Она может проходить в течение короткого или длительного периода, быть более или менее интенсивной, добровольной или принудительной.

В результате десоциализации люди теряют человеческий облик и ранее усвоенные ценности, личность нивелируется, растворяется в агрессивной массе. Теряют значение статусные различия, а также нормы и табу, действующие в обычных условиях.

Если десоциализация наступает в результате добровольного отказа от прежних ценностей (например, уход в монастырь), то этот процесс не приводит к нравственной деградации личности, а, наоборот, может даже духовно обогатить её.

В случае вынужденной десоциализации (потеря работы, лишение свободы) личность оказывается неспособной выдержать давление социальных обстоятельств, что толкает её к иллюзорному уходу от реальности (бродяжничество, алкоголизм, наркомания).

Один из примеров десоциализации — совершение преступления, что означает нарушение общественных, законодательных норм и посягательство на охраняемые ценности.

Совершение преступного деяния свидетельствует о десоциализации субъекта: тем самым он демонстрирует свой отказ от ключевых ценностей общества.

Десоциализации осуждённых обусловлена совокупностью взаимосвязанных факторов, таких как:

При тюремной десоциализации осуждённый морально опускается и отчуждается от мира в такой степени, что возвращение его в социум зачастую невозможно.

Показателем десоциализации в данном случае служат рецидивы и, как следствие, возвращение к тюремным нормам и привычкам.

Ресоциализация, напротив, означает усвоение новых ценностей; это процесс повторного прохождения социализации. Главная цель уголовного наказания — ресоциализация преступников, направленная на профилактику рецидивной преступности.

Чтобы снизить вероятность рецидива преступления, важно нейтрализовать негативные последствия лишения свободы, облегчить адаптацию освобождённых к условиям жизни на свободе.

Оказывая помощь освободившимся в трудовом устройстве, восстановлении социальных связей, госорганы и общественные организации способствуют их ресоциализации.

При нормальном протекании процесса ресоциализации вероятность рецидива преступлений в разы снижается.

Таким образом, десоциализация и ресоциализация – это 2 формы проявления социализации. И та, и другая могут быть глубокими и поверхностными.

Сегодня ресоциализация осуждённых является приоритетной задачей, которую необходимо решать на уровне госструктур.

Процесс ресоциализации направлен на возвращение освободившихся к жизни в социуме, приобретение ими нужных умений для жизни в обществе, соблюдение принятых норм и законодательства.

Осуждённый, не прошедший процесс ресоциализации, опасен для общества.

Деятельность исправительных учреждений должна быть направлена на разрешение 2 основных проблем:

• исполнение наказания;
• ресоциализация осуждённого, формирование у него набора качеств, необходимых для адаптированного поведения в социуме.

Ресоциализация включает в себя:

• профилактику;
• коррекцию;
• восстановление.

Профилактика направлена на устранение, сглаживание причин, условий и факторов, вызвавших отклонения в развитии личности. Зачастую она ориентирована на социальное окружение человека.

Специальная профилактика позволяет создать климат в обществе, позволяющий исключить совершение преступлений. Общая профилактика направлена на формирование антикриминогенных мотивов поведения и понимание неотвратимости наказания за совершённое преступление.

Коррекция предусматривает работу с конкретными отклонениями, имеющимися у осуждённого, и коррекцию поведения.

При длительном занятии преступной деятельностью у человека вырабатываются определённые привычки и навыки, составляющие преступный стереотип. Он теряет нормальные трудовые навыки, приобретая взамен преступные.

Прежде чем адаптировать преступника к жизни в адекватной социальной среде, нужно разрушить в нём стереотип преступника и заменить трудовым стереотипом.

Восстановление в правах предусматривает учёт ключевых положений Конвенции ООН, касающихся прав человека на:

• жизнь;
• достойное существование;
• получение образование;
• труд и пр.

Подготовка осуждённых к освобождению — важный этап деятельности исправительных учреждений . С этой целью осуществляется комплекс мероприятий, направленных на поддержку освобождаемых в последующем трудовом и бытовом устройстве, подготовку к их жизни в условиях полной свободы, что и является ресоциализацией осуждённых.

Успешная ресоциализация осуждённых невозможна без изменения к ним отношения окружающих: на уровне общества, социальных институтов, производственных коллективов, общественных организаций, семьи и родственников.

К бывшим осуждённым общество должно проявлять гуманность, понимая, что кара за наказание не должна продолжаться всю жизнь.

Гуманное общество не мстит, а проявляет терпимость, лояльность и сострадание к освободившимся, признаёт их права, обеспечивает социальную поддержку, защиту, гарантии.

К сожалению, в нашем обществе пока не наблюдается такой гуманности, даже со стороны государства. Нам ещё необходимо научиться поддерживать оступившихся, давать им жизненный шанс.

Бывшие заключённые не должны чувствовать себя изгоями общества, иначе тюрьма станет их единственным пристанищем до конца жизни.

Социальная ресоциализация осуждённых должна иметь также и юридическую основу, а именно:

• закон о социальной адаптации осуждённых;
• правовые нормы на сохранение жилья, трудовое устройство после освобождения;
• ответственность местных органов власти.

Важным моментом процесса ресоциализации является психологическая поддержка осуждённого во время и после отбывания срока .

Психологическая ресоциализация связана с преодолением социальной дискриминации, а также изменением представления осуждённого о самом себе.

Квалифицированный специалист способен повлиять не только на самого осуждённого, но и на его родственников, сформировать у них гуманное отношение к оступившемуся.

В рамках ресоциализации перед воспитателями исправительных учреждений, психологами стоит очень сложная задача: планирование нового человека и формирование у них стойкого стремления к перестройке собственной личности.

Психологическая ресоциализация базируется на психодиагностике и включает:

• психопрофилактику;
• психокоррекцию;
• психотерапию в кризисных и критических ситуациях.

Результатом психологической ресоциализации осуждённых являются:

• раскаяние;
• осознание вины, очищение;
• выработка социального иммунитета.

Такие результаты возможны, если психологическая установка осуждённого на новый образ жизни подкреплена комплексом социальных условий для её реализации. В ином случае общество получит рецидив преступного поведения.

Это система мер, направленная на сохранение и восстановление здоровья осуждённого, не только физического, но также духовного, социального и психологического. Каждый заключённый нуждается в медицинской ресоциализации.

Криминогенная среда включает в себя множество умственно отсталых людей, невротиков, асоциальных психопатов, алкоголиков, наркоманов, лиц с последствиями черепно-мозговых травм. Многие из них нуждаются не только в поддержке специалиста, но и в психиатрическом лечении.

Любые модели медицинской ресоциализации должны строится на базе комплексной диагностики (этимологической, симптоматической и др.).

И только исходя из результатов комплексной диагностики можно предлагать модели ресоциализации («профилактику», «коррекцию», «реабилитацию», «диагностику», «восстановление», «развитие») либо их комплекс.

Каждая модель несёт определённое содержание, включает свои формы и методы работы, круг заинтересованных и компетентных участников и ориентирована на конкретные результаты.

Наиболее эффективной считается комплексная модель ресоциализации осуждённых, реализуемая в условиях межведомственного взаимодействия.

Несовершеннолетние осуждённые нуждаются в помощи; и это необходимо не только для них самих, но также и всему обществу, чтобы в конечном итоге снизить рецидив преступлений.

Процесс ресоциализации осуждённых подростков проходит в 2 этапа:

• пенитенциарный;
• постпенитенциарный.

Основными исправительными мерами воздействия в отношении осуждённых несовершеннолетних лиц являются:

• образование;
• воспитательная работа;
• общественно-полезный труд;
• поддержание социально полезных связей.

Поддержание социальных связей с родственниками – один из из ключевых элементов процесса ресоциализации несовершеннолетних; ведь большинство из них до осуждения жили в неблагополучных, неполных семьях, детских домах и интернатах.

Соцработнику колонии необходимо акцентировать внимание на процессе подготовки семьи к возвращению подростка из колонии.

Второй важнейшей задачей процесса ресоциализации подростков после освобождения из воспитательных колоний является создание программ по определению их профессиональной деятельности, обеспечению бесплатного жилья в общежитиях и предоставлению иных социальных гарантий.

Итак, ресоциализация осуждённых в исправительном учреждении имеет свою специфику и носит по большей части социально-психологический характер.

Термин «ресоциализация» достаточно широко используется представителями не только социологии и социальной психологии, но и педагогами, юристами. Так, некоторые педагоги считают, что «перевоспитание осужденных направлено на их ресоциализацию и возвращение к честной трудовой жизни на свободе» (т. е. в данном случае ресоциализация рассматривается как результат процесса перевоспитания). Юристы также используют этот термин, в частности, при исследовании вопросов уголовноисполнительной политики применительно к молодежи, отмечая большую способность к ресоциализации субъекта молодого возраста по сравнению со взрослым (здесь ресоциализация рассматривается не только как результат, но и как процесс).

Общество, социальные институты, занятые социализацией и социальным контролем, могут зафиксировать вступление личности на асоциальный путь и принять соответствующие ресоциализирующие меры. При этом задействуются те же социальные институты, которые осуществляют процесс социализации, - семья, школа, трудовые, воинские, учебные коллективы, общественные организации, профилактические структуры правоохранительных органов. Нередко посредством таких мер процесс ресоциализации личности можно осуществить без лишения свободы. Однако если асоциализация (десоциализация) осуществлялась скрытно от общества, если в деятельности названных институтов социализации допускались определенные сбои, рассогласования, и личность совершила уголовно наказуемое социально опасное деяние, то она может по приговору оказаться в местах лишения свободы. Суть этого этапа ресоциализации - в восстановлении и развитии у личности социально полезных связей с обществом, в разрушении асоциальных поведения и ролей, в усвоении, закреплении позитивных образцов поведения, социальных ценностей. В этом случае реасоциализацию осуществляют такие специальные институты, как воспитательно-трудовые колонии для несовершеннолетних, исправительно-трудовые колонии общего, строгого и особого видов режима и тюрьмы для взрослых осужденных. Главной целью этих социальных институтов является исправление и перевоспитание осужденных, т. е. их ресоциализация.

Проблема ресоциализации связана не только с исправлением осужденных. Она выходит на проблему включения в нормальный процесс социализации осужденных и других категорий лиц: больных, наркоманов, лиц, переживших стресс во время аварий, боевых действий, природных стихийных бедствий. Поэтому в настоящее время наряду с понятием «социальная адаптация» в социальной психологии широко используется термин «социальная реабилитация». Во многом эти термины синонимичны друг другу, во всяком случае, они составляют основное содержание социальной работы. Но между ними есть и различия - прежде всего в объекте социальной работы. Социальная адаптация необходима как здоровым, так и больным людям. Что же касается социальной реабилитации, то в ней нуждаются лица, для которых характерен посттравматический синдром, в частности «афганцы», ликвидаторы чернобыльской аварии, лица, перенесшие природные стихийные бедствия, беженцы из так называемых «горячих точек», освободившиеся из

мест лишения свободы, инвалиды и др. Эти лица испытывают потребность не только в социальной помощи, но и в психотерапии, психокоррекции (аутотренинге и пр.). Без снятия эмоциональной напряженности (реабилитации) невозможна социальная адаптация. В данном случае важны не только восстановление социальных функций, но и нормализация психических состояний.

Все более актуальным для России становится вопрос о судьбе осужденных, среди которых большинство составляют трудоспособные лица мужского пола. Довольно трудно решить, как можно их исправить, вернуть в общество гражданами, ведущими социально приемлемую форму жизнедеятельности либо хотя бы использовать в социально полезных целях.

Бесспорно положение о том, что трудовая адаптация является частью социальной, общей адаптации. Выделяя несколько видов адаптаций: адаптацию к макросреде, адаптацию к микросреде, адаптацию к самому себе (внутриличностная адаптация, достижение необходимого единства внутреннего духовного мира и внешнего поведения личности), Е.В. Кулебякин утверждает, что процесс адаптации является частью более объемного процесса ресоциализации .

Сходной точки зрения придерживается Н.А. Крайнова, которая отмечает, что социальная адаптация должна рассматриваться как элемент ресоциализации. По ее мнению, в процессе ресоциализации осужденные испытывают адаптации различного уровня: адаптацию к бытовым условиям в исправительном учреждении; адаптацию к труду, к режиму, к социально приемлемому образу жизни при подготовке к освобождению, адаптацию к условиям свободы и т.д. Она предлагает рассматривать ресоциализацию осужденных как процесс восстановления индивида в качестве социализированного члена общества, который осуществляется на основе применения к лицу, совершившему преступление и осужденному за него, комплекса правовых, организационных, психолого-педагогических, воспитательных и иных мер воздействия на различных этапах уголовной ответственности с целью недопущения совершения противоправных деяний .

М.И. Коваль придерживается мнения, что адаптация осужденных является разновидностью ресоциализации, и различаются они только по объему . В.М. Трубников, положивший начало комплексным исследованиям ресоциализационных процессов осужденных, говорит о том, что в общем процессе ресоциализация выступает в качестве способа адаптации . Другие авторы утверждают, что социальная адаптация является более широким понятием, чем ресоциализация .

Таким образом, наблюдается довольно пестрая картина разногласий и разночтений. Для уяснения вопроса о соотношении понятий «адаптации» и «ресоциализации» обратимся к их понятиям. Если адаптация понимается однозначно - как приспособление к тем или иным новым условиям среды, которое происходит в течение определенного ограниченного промежутка времени, то под ресоциализацией понимают самые различные явления и процессы. Например, тот же В.М. Трубников под ресоциализацией в широком смысле понимает «процесс исправления и перевоспитания судимых лиц», а в узком смысле «социальный процесс в постпенитенциарный период, когда происходят качественные изменения личности, перестройка взглядов, представлений, мотивационной сферы поведения и т.д., находящие свое выражение в правопослушном поведении» .

Из предложенной В.М. Трубниковым схемы ресоциализации вытекает некая циклическая конструкция процесса ресоциализации. Можно говорить о начале нового цикла, если десоциализационный процесс прерывается процессом новой адаптации, являющимся, по сути, первым этапом ресоциализации. Данный подход не вызывает удивления, так как в криминологической литературе процесс ресоциализации часто называют социальной адаптацией .

Более определенно высказывается Ю.В. Жулева. Она впервые обратила внимание на то, что ресоциализация может рассматриваться как возобновленная социализация, как этап социализации личности, которая в силу объективных или субъективных причин утратила позитивные связи и отношения в обществе; то есть задачей ресоциализации является создание условий для дальнейшей социализации индивида. Далее Ю.В. Жулева пишет, что процесс ресоциализации включает и процесс социальной адаптации, соответственно круг субъектов первого процесса намного шире .

Таким образом, возникает третье понятие - понятие «реабилитации», которое столь же активно участвует в общей путанице понятий . Приходится уточнять, что реабилитация есть «восстановление в правах, восстановление доброго имени и репутации», а социальная адаптация - есть «процесс активного приспособления личности или социальной группы к меняющейся социальной среде». Остается определиться лишь с процессом ресоциализации.

Более перспективным для уяснения сути процесса ресоциализации представляется разделение ее на определенные этапы, стадии. Именно подобный подход присущ новейшим исследованиям проблематики. Так, М.С. Рыбак выделяет пять стадий ресоциализации осужденного: 1) установления принадлежности осужденного к положительной или отрицательной группе, к которой он может относиться с учетом его интеллектуальных и волевых качеств; 2) создания условий для разрыва негативных связей с асоциальной средой; 3) исправления осужденного как средства его ресоциализации; 4) воспитательной работы с осужденным как средства ресоциализации; 5) социальной адаптации лишенного свободы. Но данная система стадий может быть подвергнуты критике по критериям подразделения единого, целостного процесса; опасения вызывает также чрезвычайная сложность схемы. Более простым представляется схема этапов, предложенная Е.Г. Багреевой. Она пишет, что «процесс ресоциализации состоит как бы из двух этапов: а) разрушения итогов социализации в субкультуре мест лишения свободы и переориентирования основных личностных компонентов - десоциализации; б) адаптации и вторичной социализации в обществе - ресоциализации» .

Таким образом, мы приходим к пониманию того, что в процессе ресоциализации имеется два типа процесса: а) происходящие в исправительных учреждениях; б) происходящие вне исправительных учреждений. Соответственно, подобная градация возможна и по отношению к процессам адаптации и реабилитации. Рассмотрим их подробнее.

Когда Е.Г. Багреева констатирует факт необходимости и обязательности адаптации, социализации в условиях мест лишения свободы, она в качестве аргумента приводит необходимость простого физиологического выживания осужденного в чужой субкультуре. В принципе она права - в местах лишения свободы и за их пределами существуют две разные культуры . Сообщество осужденных живет по так называемым «понятиям», и кардинально поменять что-либо в данной сфере до сих пор не удавалось. Напрашивается вывод о том, что создание любых центров внутри исправительных учреждений не может способствовать эффективной адаптации осужденных к условиям свободного общества, их ресоциализации.

С данной точки зрения становится более ясным и структура ресоциализационных процессов, их сущность. Можно утверждать, что процесс возврата осужденного к нормальной жизнедеятельности в рамках общества есть процесс нового культурного вживания в нее. Данный процесс разворачивается по аналогии с процессами межкультурной коммуникации. Крупнейший специалист по межкультурной коммуникации М. Беннет, разработавший модель освоения чужой культуры, пишет о том, что освоение нового включает последовательно этапы отрицания, защиты, умаления, признания, адаптации и интеграции . То есть, при попадании в измененную среду любой индивид вначале пытается отрицать ее. При понимании нецелесообразности дальнейшего отрицания приходит стратегия защиты, при получении эффективных результатов защиты - наступает некая стадия эйфории от победы. Индивид начинает умалять, принижать качества нового, но после прохождения определенного времени начинает признавать факторы нового, их самостоятельность и право на функционирование вне зависимости от его ожиданий либо действий. При переходе в практическую плоскость данные процессы требуют временной интервал для привыкания к ним, что и понимается как адаптация. Лишь после этого возможна интеграция в новые условия жизни, в новую культуру.

Таким образом, можно наблюдать вначале процесс общей адаптации к новым условиям, новой культуре, но впоследствии просматривается вторая волна адаптационных процессов. Если первое спровоцировано обвальным изменением условий жизнедеятельности, то второе - изменениями в сознании самого индивида, оказавшегося в новых условиях.

Можно утверждать, что ресоциализация, в том числе и осужденных, есть лишь возобновленный процесс социализации, присущей индивиду с рождения. На определенных этапах жизнедеятельности возникают проблемы адаптации к новым условиям, сильно отличающимся от начальных. При осуждении подобные условия возникают в самом начале - при попадании в места лишения свободы, и в конце - при освобождении из мест лишения свободы. При этом вначале запускаются механизмы почти инстинктивной, психофизиологической адаптации, приводящие к выработке тех или иных защитных механизмов. Если они не выработаны - осужденный либо освобожденный деградирует; если выработаны - начинает осваивать новую среду - будь то среда мест лишения свободы либо среда общества. И в определенный момент достигает в этом успехов - вживается в криминальную субкультуру мест лишения свободы либо в общество, начинает смотреть на новые условия, как устаревшие, принижать их. Данное отношение распространяется на всех, кто находится с ним рядом - среда становится конфликтной. Условия резко осложняются - становится необходимой новая адаптация, но уже сознательная. Именно она связана с выработкой иного отношения к окружающему, принятием новых норм, но она же связана с наименее познанными процессами индивидуализации .

В указанном аспекте вполне приемлемыми формами организации ресоциализационного процесса могут оказаться федеральные государственные унитарные предприятия уголовно-исполнительной системы и организации иных организационно-правовых форм, о которых говорится в вышеуказанном законе. Требованием к ним может стать лишь их нахождение вне пределов исправительных учреждений и соблюдение требований концепции ресоциализации. Данное требование вполне стыкуется и с новыми зарубежными веяниями, где все более склоняются к мнению о необходимости градации контингента осужденных на две основные группы - «предположительно исправимых» и «предположительно неисправимых».

Вполне очевидно лишь одно - результатом процесса, будь он адаптационным, либо ресоциализационным, должно быть становление из осужденного законопослушного гражданина. Механизм данного процесса и его понимание могут укоротить путь к этому результату, цели.

Итоговым выводом может явиться вывод о том, что процессы социализации и ресоциализации присущи осужденным в той же мере, что и остальным гражданам, и они более длительны и объемны по отношению к процессам адаптации. Процессы адаптации возникают в определенные моменты как процессы приспособления к меняющейся среде. В отличие от них процессы социализации и ресоциализации подразумевают беспрерывный процесс освоения культурных ценностей, норм и достижений. Он может развиваться и в обратном направлении - направлении отказа от них, тогда можно говорить о десоциализации либо отсутствии ресоциализации.

21.1. Уголовное наказание и его цели в отечественной и зарубежной пенитенциарной теории и практике

Цели исполнения уголовного наказания в отношении преступников были разными. Согласно воззрениям классической школы криминологии, которая в прошлом делала акцент на преступлении и на вине правонарушителя, смысл наказания состоит в искуплении вины и возмездии. С точки зрения исполнения наказания эта теория была реализована в практике содержания осужденного в заключении. Существование этой модели наказания аргументировалось тем, что лишение преступника свободы причиняет ему зло и что одно лишь это заставляет его осознать свою вину (шоковое действие наказания в виде лишения свободы).

Модель строгого заключения в чистом виде теперь редко применяется, но поддерживается населением. Она реализована в так называемой «модели справедливости», ориентированной на гуманное наказание при соблюдении прав человека в отношении преступника, на добровольное его согласие подвергнуться ресоциализирующему воздействию и на защиту общества от опасных преступников.

Позитивистская школа криминологии оценивала преступника и степень его опасности с точки зрения его будущего поведения: наказание обретает смысл и цель только при исправлении правонарушителя, а также в частном и общем устрашении. В практике исполнения наказания эта теория нашла свое выражение в модели специального обращения и в медико-психологической терапии преступника (Г.Й. Шнайдер, 1994; Ю.В. Чакубаш, 1993; С.М. Иншаков, 1997; В.Ф. Пирожков, 2001). В основе ее лежит идея использования при исполнении наказания достижений психологии, социологии, педагогики, психотерапии путем диагностики личности и построенной на этой основе терапии и соответствующего психологического воздействия.

Согласно медицинской модели, являющейся особой формой модели специального обращения с преступником, преступность вытекает из структурных нарушений личности, которые поддаются излечению специальными психиатрическими методами.

С позиции современной школы криминологии (Эриксон, 1966) наказание нацелено на то, чтобы в качестве реакции на преступление установить границу между преступным и непреступным поведением, усилить правосознание общества и солидарность законопослушных граждан.

Уголовно-правовые понятия и нормы предполагается сохранить и развить дальше путем открытой и широкой пропаганды, направленной против нежелательного поведения, недостойного в социально-этическом плане.

Современная школа криминологии, опираясь на социально-психологические теории возникновения преступности (теорию интеракционизма, теорию обучения и контроля – Хирсени, 1969; Бандура, 1976), разработала и развила модель ресоциализации, ориентированную на усиление социальной связи преступников с теми социально-конформными общинами, в которых они живут. По этой причине в модели ресоциализации предпочтение отдается воздействию в условиях сохранения свободы. Тюрьмы из этой модели не исключаются, но к ним прибегают как к крайнему средству, и сроки заключения ограничиваются до минимума (Г.Й. Шнайдер, 1994).

В настоящее время можно утверждать, что чем меньше кара и слабее изоляция, тем больше шансов уберечь личность от разрушения и укрепить в ней позитивное начало, необходимое для законопослушной жизни.

В различных странах используются разные модели методов исполнения наказания (построенные на специальном обращении, справедливости, ресоциализации) во всевозможных комбинациях.

Ресоциализация является результатом усвоения десоциализированной личностью социального опыта, системы знаний, социально одобряемых форм поведения и ценностей.

Ресоциализация осужденных – это процесс восстановления навыков вхождения в социальную среду после освобождения от наказания, предполагающий социальное познание и общение, овладение навыками практической деятельности, то есть преобразование самого человека (самоперевоспитание). Ресоциализация осужденных – это сложная система реабилитационных мероприятий по восстановлению утраченных или ослабленных в результате отбывания уголовного наказания социальных функций и статуса личности. Это усвоение осужденными стандартов поведения и ценностных ориентации, осознанное подчинение правовым и иным нормам (См.: Исправительные программы различных категорий преступников. – Домодедово, 1991. С. 4.).

То, что у нас определяют словом «ресоциализация», в зарубежной практике называют социальной терапией. К ее основным направлениям относят: обучение осужденных, труд, занятия спортом, участие в культурно-просветительных мероприятиях.

А.В. Пищелко (1992) предлагает следующий поэтапный вариант ресоциа-лизации:

1-й этап – строгая изоляция, цель – лишить возможности продолжить привычную тюремную практику;

2-й этап – принуждение к выполнению правовой нормы, если осужденный отказался от асоциального поведения, то для него создается возможность организации своей жизни в пенитенциарном учреждении в соответствии с другими нормами.

3-й этап – приучение осужденного к нравственной норме; осужденный включается в разные виды деятельности, в том числе участвует в самодеятельных организациях;

4-й этап – упражнения в социальном поведении, приобретение социальных навыков.

Конкретизация цели исправления по отношению к определенному осужденному предполагает фиксирование ее в качестве адресной помощи, суть которой заключается в содержании личностных предпосылок, обеспечивающих его способность к законопослушному поведению в обществе (или восстановление ее), поддерживающих его позитивный личностный потенциал (А.И. Коробеев, А.В. Усе, Ю.В. Голик, 1991).

Поддержку получает и модель специального социально-психологического обращения, и модель медицинской терапии (места лишения свободы как «клиники»).

Трудности в реализации модели ресоциализации связаны, как правило, с традиционными методами содержания преступников в тюрьмах.

Важнейшей целью применения наказания в виде лишения свободы, как считают западные пенитенциаристы, должна быть социализация преступника. У заключенного нужно выработать способность и волю жить, отвечая за свои поступки: он должен научиться существовать без правонарушений, используя лишь те шансы, которые ему предоставляет жизнь, не идти на ненужный риск.

Социализация – ключевое понятие в исполнении наказания зарубежной пенитенциарной практики, поскольку преступления – это инфантильные в социальном и незрелые в личностном плане формы поведения.

Социализация – это процесс усвоения личностью вырабатываемых обществом норм ценностей под воздействием внешних условий, в качестве которых выступает прежде всего социальная среда, это деятельность самой личности.

Социальная реабилитация как синоним ресоциализации включает ценности, принципы, которые осужденный должен усвоить и следовать им (социализированная, десоциализированная, криминогенная личность).

Таким образом, под социализацией следует понимать процесс приспособления осужденного к принятым в обществе нормам и образцам поведения и восприятия.

Общество с высокой скрытой преступностью можно рассматривать как криминогенное, то есть порождающее преступность. Грош цена такому обществу, в котором люди не соблюдают принятые в нем нормы и не чтут его ценностей (Г. Шнайдер, 1994; Э. Шур, 1977; Дж. Наэм, 1980; В. Фокс, 1980).

Вместе с тем многие криминологи и пенитенциаристы отклоняют идею «ломки» личности заключенного в исправительном учреждении. Переживания, связанные с «ломкой» личности, ведут к неудачам и рецидиву преступлений. Человек с надломленной психикой уже не оказывает сопротивления криминальному искушению. Современное индустриальное общество находится в состоянии серьезной трансформации, поэтому нужно добиваться динамической социализации. Простое внешнее приспособление (адаптация) к господствующим ценностям и образцам поведения оказывается недостаточным", поэтому изменение мировоззрения путем убеждения и переубеждения оказывает на личность осужденного более сильное влияние. При этом желательно, чтобы он попробовал вжиться в какие-то новые для него социально-конформные роли и обрел новые жизненные установки.

Целями уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации является исправление осужденных и предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами: «Исправление осужденных – это формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам, традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения» (Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации. – М., 1997. Ст. 1, 9.).

Цели наказания на протяжении нескольких столетий были разными.

Прежде всего целью наказания являлась кара за совершение преступления и устрашение (четвертование, сожжение, повешение, расстрел и т.п.), тюремного заключения – устрашение (кандалы, цепи, клеймение и т.д.), попытка исправить преступника (вызвать покаяние, раскаяние).

Тюрьма при этом использовалась как заведение, в котором необходимо как можно дольше держать в изоляции привычных преступников, поскольку они неисправимы, как медицинская клиника, в которой лечат преступников, как социальная клиника.

Выявляется следующая закономерность: чем раньше человек попадает в сферу действия уголовной юстиции, тем дольше он остается в ней.

Но есть две взаимосвязанные и усиливающие друг друга причины, носящие эмоциональный и социальный характер, затрудняющие позитивное приспособление бывшего осужденного в обществе: во-первых, тюремная обстановка еще более усугубляет криминальные отклонения; во-вторых, она противопоставляет индивида властям и приводит к «институционализированной» апатии и зависимости, которые снижают возможность успешного правоправного приспособления на свободе.

«Пенитенциарные учреждения, – утверждал профессор С.В. Познышев, – как бы они ни назывались – реформаториями, борстальскими тюрьмами, исправительными домами или как-нибудь иначе – должны быть, так сказать, «социальными клиниками». Это значит, что поступающие в них люди должны выходить социально лучшими, то есть более приспособленными к жизни» (Познышев С.В. Основы пенитенциарной науки. – М., 1923. С. 218.).

Переоценка практики исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в условиях изменяющегося государственного строя привела, с одной стороны, к гуманизации средств исправления, а с другой, в силу нарастающей криминализации общества и среды мест лишения свободы, – к отказу от формирования коллектива осужденных и тенденции к подмене цели исправления целью исполнения наказания.

Подобная позиция может лишить деятельность уголовно-исполнительной системы воспитательной перспективы. Она означает несомненный регресс, возвращение к идее «возмездия», «устрашения» и тем самым определяет движение нашей пенитенциарной системы вновь в сторону, противоположную той, куда движется мировая цивилизация.

Негативное отношение к предшествующей практике советского периода, бездоказательное отбрасывание позитивного отечественного опыта как якобы не соответствующего новым социальным условиям ничего хорошего не сулит.

Отечественная пенитенциарная практика стремилась гуманизировать исполнение наказания, забывая о том, что он имеет предел, и выход за него нередко приводил к потере управляемости уголовно-исполнительной системы. Под влиянием стремительного роста преступности все чаще раздаются голоса, требующие «закручивания гаек» и соответственно принятия мер по «ужесточению» содержания осужденных (О.С. Кузьмина, 1994).

На наш взгляд, цель исправления преступника, его ресоциализация и подготовка к будущей правопослушной деятельности после освобождения – это задачи, имеющие гуманистическое значение, которые не должны зависеть от конъюнктурных политических изменений.

На протяжении длительного времени мировая общественность критически относилась к советской исправительной политике и организации исполнения уголовных наказаний. Это отношение во многом связывалось с деятельностью ГУЛАГа для политических осужденных и нарушениями законности.

И в настоящее время пенитенциарная система превалирует излишествами тюремной атрибутики, ограничением прав и свобод осужденных, не позволяя в полной мере дифференцировать условия исполнения уголовных наказаний и осуществлять их исправление и ресоциализацию в соответствии с особенностями осужденных и степенью их социально-криминальной запущенности. Уголовно-исполнительная система оказалась под давлением агрессивно настроенных криминально опасных осужденных, так как их лидеры старались нейтрализовать воспитательное воздействие условий отбывания режима, труда, воспитательных мероприятий, осуществляемых администрацией. Вот почему внимание персонала пенитенциарных учреждений должны привлекать инновации, способные повлиять на условия отбывания наказания (отпуска, телефонные переговоры, длительные свидания и др.).

Неудачи в исправлении и ресоциализации осужденных в местах заключения обусловлены в основном следующими причинами.

1. Среда, в которой находятся осужденные, искусственна и обособленна. Они живут в режимном заведении, их деятельность целиком регламентирована, связь с семьей ослабевает или даже прекращается. Они оказываются социально изолированными. Их роль ограничена только одной функцией – исполнения. Осужденные многое не могут сделать по своей воле, а главное – проявлять самостоятельность, инициативу, что постепенно приводит их к десоциа-лизации.

2. Привыкание к СИЗО, колонии (тюрьме) – это процесс глубокого или внешнего усвоения нравов, обычаев и привычек данной общности, а также ориентации на тюремный мир. Это негативный процесс «тюремной» социализации, в ходе которого осужденные знакомятся с установившимися нормами и ценностными представлениями тюремной субкультуры, в результате чего их личность становится еще больше криминализированной.

3. Слабая эффективность воспитательного воздействия связана с жесткими правилами внутреннего распорядка колонии (тюрьмы). Оказать по-настоящему психолого-терапевтическое воздействие на осужденного часто затруднительно в силу разных причин:

а) осужденный, как правило, ощущает прессинг криминализированной среды, развращающее влияние которой дополнительно усиливается ввиду скученности, бесконтрольности досуга, отсутствия труда, господства воровской (тюремной) идеологии, принуждения к поведению, одобряемому тюремными традициями и обычаями, которые по значимости превалируют над требованиями администрации;

б) пассивность администрации, ее нежелание нарушать сложившийся баланс и проводить более «жесткую» дифференциацию.

4. Свертывание производства, закрытие вечерних школ в ИУ, формальность и ограниченность деятельности самодеятельных организаций и прекращение работы по формированию положительных традиций и обычаев в общностях осужденных приводят к отрицательным результатам.

Неэффективность процесса исправления связана также с низким уровнем психолого-педагогической компетенции сотрудников СИЗО, колоний и тюрем и слабой материальной базой.

Таким образом, теория и практика психологической службы исправления и ресоциализации должны иметь необходимую воспитательную концепцию, учитывающую, что уже само по себе лишение свободы объективно не формирует, а разрушает личность, что перевоспитание невозможно без личной ответственности.

Чтобы современные пенитенциарные учреждения стали учреждениями исправления и ресоциализации преступников, они должны быть сами ресоциа-лизированы.

При осуществлении воспитательного воздействия на осужденного персонал учреждений часто сталкивается с первоначальным отрицательным отношением к этому воздействию. Всякая попытка изменить взгляды и отношения в сложившемся образе жизни встречает сопротивление столь значительное, сколь устойчивы установки личности и инертен разум индивида. «И не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем» (Откровения Святого Иоанна Богослова//Библия. – М., 1996. С. 33.).

21.2. Изменчивость личности осужденного как пенитенциарная проблема

В истории науки и в практике сложились разные подходы к изменчивости личности вообще. Одни отрицали возможность изменения психологии человека, другие, наоборот, указывали на неограниченные возможности развития и изменения человеческой личности.

Уже в Древней Греции довольно четко определились два противоположных взгляда на изменчивость личности. Так, Платон считал, что бессмертная душа содержит в себе готовые идеи и знания, что она изначально обладает определенными неизменными свойствами, предопределяющими общественное положение человека. Люди ума призваны управлять, воли – защищать управителей, люди животных страстей и растительной жизни – трудиться.

Противоположная позиция представлена материалистом Демокритом, который считал все, в том числе человека, постоянно изменяющимся. Линия Демокрита нашла свое развитие у Гиппократа в его учении о природных свойствах человека и их изменениях в зависимости от образа жизни и климатических условий и Теофраста, рассматривавшего личность как отпечаток социального быта.

Линия Платона – это фатализм, предопределенность судьбы человека волей всевышнего. В XIX веке на его позициях стояли английский философ Гальтон, утверждавший, что люди господствующего класса имеют высшую одаренность. Эти особенности проявляются в строении черепа, лица как признаки наследственного характера, а также определенные физические признаки – печать преступной личности. В начале XX века с этой позицией выступил Кречмер с его теорией обусловленности всех свойств личности (характера, способностей, заболеваний) наследуемой конституцией тела. Другой теоретик – Мослей заявлял, что судьба человека устроена его предками, и, как бы ни пытался, никто не может избежать тирании своей внутренней организации. Мертон старался доказать, что судьба не только личности, но и класса, нации предопределена наследственностью. В работе «Воспитание характера» он пишет, что есть такие особенности, которые до того воплотились в характере семейства, класса, нации, что стали одной из естественных сил, с которыми нельзя бороться и которым нужно подчиняться.

Торндайк, рассматривая человека как батарею генов, считал, что генное снаряжение не изменяется из поколения в поколение, остается тем же и не зависит от условий жизни.

Английский генетик С. Дарлингтон, признавая наследственность основным фактором человеческих различий, призывал вывести лучший тип человека путем скрещивания. Западногерманский теоретик Г. Вальтер, оправдывая дискриминационную политику судов, «доказывал» наследственную неполноценность способностей «низших классов» общества, приводящую их к преступлениям. Эти идеи, но уже в генной и других теориях личности преступника, живут и в настоящее время.

В генетическом подходе доктора Тойга (1986) есть утверждение, что молекулы ДНК не только несут генетический код наследуемых биологических и физиологических особенностей организма, но и предопределяют большую часть перспектив жизни человека, так как сохраняют в генетическом коде также информацию об опыте и жизненных ролях предков конкретного человека, согласно которой каждый человек имеет свое уникальное «Основное Внутреннее Направление» (ОВН).

Тойг – один из основателей виктимологии (от англ. victum – жертва) – считает, что человек во многом является жертвой генетического кода и проблем предков, невольно повторяя их ошибки, нерешенные вопросы и демонстрируя непродуктивные паттерны поведения.

В противоположность этому другое направление обосновывало веру в человека, в возможность его развития и изменения к лучшему. Эта концепция особенно ярко была выражена французскими материалистами XVIII века.

Решающее значение в формировании личности они отводили воспитанию. Так, например, Гельвеций заявлял, что воспитание делает нас тем, чем мы являемся.

Не отрицая природных задатков (ребенок уже «человек в возможности»), русские мыслители (например, В.Г. Белинский) доказывали, что природные задатки не ограничивают возможностей развития человека, так как они сами видоизменяются в какой-то степени под влиянием обстоятельств жизни и воспитания.

А.И. Герцен выдвигал положение о том, что не столько события создаются людьми, сколько люди – событиями.

Н.Г. Чернышевский, подвергая критике теории развития народов и личности, указывал, что цвет кожи, волос, красота лица не имеют прямой связи с умом и характером человека, а потому нельзя выводить из этих признаков ни способностей, ни судьбы народов. Влияние жизни – вот что имеет решающее значение в формировании человека. Даже такое свойство, как природный темперамент, отмечал он, «заслоняется влиянием жизни» (Чернышевский Н.Г. Избр. филос. соч.: В 3 т. – М., 1951. Т. 3. С. 217.).

К.Д. Ушинский придавал большое значение условиям жизни, воспитанию и самому образу жизни личности в развитии ее свойств. Так, он писал, что только практическая жизнь сердца и воли образует характер.

Последовательную борьбу против теорий наследственной предопределенности свойств личности вел П.Ф. Лесгафт. Подвергая критике взгляд о врожденных дурных качествах, он писал, что обыкновенно приписывают самому ребенку все замечаемые у него неблагоприятные явления, говорят даже иногда о врожденности его злостности, что вследствие недостатка внимания, а главное, незнания обыкновенно спешат допустить существование врожденных дурных наклонностей, красноречиво толкуют о «неисправимо испорченных детях», точно их испорченность явилась сама по себе и за нее отвечает сам ребенок. Влияние руководства взрослых как-то всегда остается в тени, хотя «испорченность» ребенка школьного или дошкольного возраста есть результат системы воспитания.

Швейцарский психолог Бовен, не отрицая значения наследственности, считает, что ее нужно рассматривать как динамическую и изменчивую. Условия жизни, по Бовену, имеют решающее значение в развитии человека. Даже новорожденный «богат» не только генетической наследственностью, но и влиянием среды.

Французский психолог Валлон, рассматривая личность как общественное существо, связывает развитие человека с социальными условиями его жизни и воспитанием. При этом Валлон большое значение в развитии придает активной деятельности самого субъекта.

Есть немало ученых, разделяющих как биологические, так и социологические подходы к проблеме преступности, личности преступника и возможности ее исправления.

Интересные высказывания об изменчивости личности, ее нравственно-психологических свойств мы находим у американского психиатра Дж. Фурста. Связывая источник развития личности с социальными условиями жизни и воспитания, он подчеркивает, что динамика жизни, изменение социальных условий влияют на психологию не только ребенка, но и взрослого человека. «Характерные психические свойства большинства взрослых, – пишет Дж. Фурст, – будучи частью жизненных процессов, постоянно изменяются, люди меняются, и не так незначительно, как это кажется. Через каждые 10 лет в сознании индивида происходят изменения; взгляды на жизнь рядового пятидесятилетнего мужчины или женщины в огромной степени отличаются от того мировоззрения, какое у них сложилось в 30 лет, и мало похожи на мировоззрение сорокалетнего человека. Таким образом, вопрос заключается не в том, изменяется ли личность взрослого человека, а в том, как добиться, чтобы изменение шло в желаемом направлении (См.: Фурст Дж. Невротик, его среда и внутренний мир. – М., 1957. С. 18.).

Представители радикального марксистского направления считали, что изменение личности происходит всегда, что вся история есть не более как постоянное изменение человеческой природы. Изменчивость они понимали в широком смысле и считали, что в результате революционных преобразований изменяются и люди. В.И. Ленин отмечал, что «коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета их. С устранением этой главной причины эксцессы неизбежно начнут «отмирать». Мы не знаем, как быстро и в какой постепенности, но мы знаем, что они будут отмирать» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 33. С. 91.).

Новейшая история, к сожалению, опровергла выводы марксистов относительно преступности, хотя Н.С. Хрущев высказывал намерение показать всем последнего преступника. Оказалось, что преступность – это вечная проблема, существующая независимо от того или другого общества.

В последнее время снова высказываются мнения о наследственной преступности личности. Нередко такого рода утверждения основываются на исследованиях однояйцевых близнецов, проводившихся в ряде стран. Основным итогом этих исследований было утверждение, что идентичность наследственности приводит к идентичности психики, морали, профессиональной направленности и даже преступности личности. В то же время ученые обнаружили и значительные расхождения в характере поведения и склонностях однояйцевых близнецов, и не только тех, которые живут в одних и тех же условиях, в одной стране, но и в разных странах (И. Капаев, Ш. Ауэрбах). Более того, установлено, что каждый из однояйцевых близнецов, живущих вместе, при выполнении ими различных ролей приобретает специфические свойства личности (А.Г. Ковалев, 1968), и даже при специальной системе обучения одного из близнецов он в значительной степени опережает в своем развитии другого (А.Р. Лурия). Однако практика показывает, что если один из однояйцевых близнецов совершает преступление, то и другой тоже совершает его. Одно важнейшее положение остается непреложным – это примат социальных условий в нравственно-психическом развитии человека.

Опыт педагогики на протяжении поколений служит лучшим подтверждением положения об изменчивости человеческой личности и огромных возможностях воспитания человека.

Как известно, в практике А.С. Макаренко были случаи, когда изменялись многие запущенные характеры воспитанников: из «диких», криминально и нравственно зараженных подростков и юношей он формировал убежденных, волевых людей.

Однако было бы заблуждением считать изменчивость или податливость воспитанию личности взрослого человека легким делом. Чтобы изменить взрослого, его мировоззрение, а тем более привычки, требуется длительная совместная работа воспитателей и самого воспитуемого. Пластичность человеческой психики следует уподобить пластичности стали, которая тверда и мало податлива ко всякого рода воздействиям.

Известный пенитенциарист профессор И.Я. Фойницкий под тюремной системой в широком смысле понимал совокупность всех мероприятий, практикуемых тюрьмой в видах кары и исправления, а в более узком – способ размещения заключенных в стенах тюрьмы (См.: Фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. – СПб., 1889. С. 397.).

С учетом этой посылки реформа пенитенциарной системы должна в первую очередь касаться содержания деятельности главного ее звена – исправительной колонии, дать ответ на один из актуальных вопросов практики – какие требования и какие качества для ресоциализации личности призвана формировать система исполнения наказания? Реальные условия жизни свидетельствуют: слабому не выжить.

Концепция реформы уголовно-исполнительной системы, одобренной коллегией МВД СССР 16 июля 1990 г., не определила понятие воспитательной работы, в ней также отсутствует целевая установка на исправление, что может привести к потере перспективы деятельности ИУ, а в этическом плане – к возрождению теории устрашения, обоснованию необходимости ужесточения условий отбывания наказания. Концепция реформирования УИС Минюста России (на период до 2005 года) возродила эту задачу для пенитенциарной системы.

Еще в 1790 г. Штельцер говорил о том, что цель наказания может быть только одна – исправление преступника так, чтобы он по собственному почину перестал быть опасным для общественного спокойствия. Поддерживая и отстаивая доктрину исправления, профессор С.В. Познышев считал, что нет прирожденного преступника и нет неисправимого преступника.

В то же время исправление и ресоциализация зависят от степени криминальной и нравственной запущенности осужденного, которая выражается в извращении потребностей, интересов и мотивов поведения, являющихся внутренним побудителем и источником активности личности. Степень социальной и нравственной запущенности человека проявляется в глубине и устойчивости антиобщественной направленности его поведения.

Чем больше податливость и внутренняя предрасположенность человека к восприятию и выполнению общественных требований, тем меньше степень его асоциальной и нравственной запущенности, и наоборот.

В. Франкл (1990) считает, что телесно-душевный упадок зависит от духовной установки, но в этой духовной установке человек свободен.

Никогда нельзя сказать, что сделает лагерь с человеком: превратится ли он в типичного лагерника или даже в этой экстремальной ситуации останется человеком. У него сохраняется принципиальная возможность оградить себя от этой среды (В. Франкл называет это «упрямством духа»).

Ю.М. Антонян (1994) поддерживает распространенную точку зрения, что исправление преступников возможно, но вопрос в том, что должно быть объектом исправительного воздействия относительно конкретных лиц? На какие стороны личности следует обратить пристальное внимание? Прежде всего нужно воздействовать на те внутренние субъективные факторы и механизмы, которые привели человека к совершению преступления.

При совершении преступления уровень правосознания не имеет решающего значения, и нравственная ущербность в данном случае ни при чем. Основная причина кроется в высоком уровне тревожности у отдельных людей. Он формируется прежде всего у людей, которые в раннем детстве были отвергнуты своими родителями, и в первую очередь матерью. Отвержение может быть как открытым (грубые окрики, побои, раздраженность, изгнание из дому), так и скрытым, в результате чего ребенок испытывает ощущение своей ненужности. Характерными качествами для него становятся острая восприимчивость окружающего мира, ранимость, чувствительность. Поэтому он постоянно готов к агрессии, к отпору натиска враждебной среды.

На уровень тревожности конкретного человека очень сильно воздействует социальный фактор. В эпоху потрясений уровень тревожности как у социальных групп, так и у отдельных людей достаточно высокий.

Осужденные зрелых возрастов имеют, как правило, стойкие убеждения, привычки. Чем старше человек, тем менее гибки качества его личности. Эффективность процесса исправления в большой степени зависит от индивидуально-психологических особенностей людей. Одни осужденные весьма внушаемы, то есть легко поддаются всякого рода групповым воздействиям, особенно исходящим от референтных групп, другие же, наоборот, стойки и неподатливы групповому влиянию.

Различные психологические образования имеют разную устойчивость. Легче всего перестраиваются знания, труднее перестроить взгляды и убеждения, привычный образ поведения. Усвоение правил поведения еще не означает возникновения убеждений, и сложившиеся взгляды автоматически не определяют правильное поведение. А.С. Макаренко подчеркивал: «Воспитание... привычек – гораздо более трудное дело, чем воспитание сознания» (Макаренко А.С. Полн. собр. соч.: В 7 т. – М., 1960. Т. 4. С. 397.). Степень трудности исправления зависит от того, насколько далеко зашло криминальное заражение личности. Правонарушители с устойчивыми криминальными установками и привычками поддаются перевоспитанию труднее, чем лица, совершившие преступление не в силу устойчивой криминальной установки, а в силу других причин: под влиянием друзей, стечения обстоятельств, по неосторожности и т.п.

21.3. Взгляды на изменчивость личности преступника и модели пенитенциарных систем в зарубежной теории и практике

В конце XIX века в зарубежной практике в подходах к наказанию в качестве доминирующих утвердились три пенитенциарные модели: репрессивная, юридической справедливости и специального обращения.

Репрессивная модель отвечала новому методологическому пониманию причинности человеческого поведения как акта свободной воли (Ш. Монтескье, А. Вольтер, И. Вентам), а в отношении феномена наказания ставила на первое место не столько освобождение общества от злонамеренных членов, сколько причинение им зла и создание условий для осознания ими своей вины с помощью лишения свободы.

Ф. Лист в речи при вступлении на пост ректора Марбургского университета в 1882 г. изложил свои взгляды, содержащиеся в труде «Мысли об уголовном праве», которые сводились к необходимости воспитания поддающихся воспитанию и желающих исправиться, но в то же время – устрашения не желающих исправляться и обезвреживания тех, кто не поддается исправлению.

Швейцарский юрист Э. Фрей (1951) на основе анализа 160 дел подтверждал, что психическая предрасположенность характера как таковая во всех случаях оставалась резистентной: несмотря на все попытки перевоспитания, ни в одном случае, какие бы методы ни применялись – педагогические или психологические, – «исцеления» от психопатических аномалий в характере не наблюдалось.

По оценке А. Мергена (1907), тенденция к преступлению заложена в каждом человеке изначально. Психопат поддается ей, потому что сила этой тенденции получает патологическое преобладание над всем остальным.

Г. Тард (1843-1904) разработал теорию профессионального преступного типа и теорию преступного подражания. Профессиональный преступник обучен специальным навыкам и приемам, он долго учится, постигая профессию (подражание). Преступление – это результат неудачи «эго» в попытках удержать под контролем агрессивность, ненависть, фрустрацию.

В XX столетии зарубежными учеными предложены весьма разноплановые подходы для объяснения личности преступника. С учетом сложившихся научных традиций в зарубежных публикациях (Р. Мастере, К. Робертсон, 1990; Ф. Лезел, 1994) обычно выделяют 10 типов психологических теорий:

1) биопсихологические;

2) психоаналитические;

3) черт личности;

4) эмоциональных проблем;

5) классического, оперантного и социально-когнитивного научения;

6) душевных расстройств;

7) информационного социального контроля;

8) социопатической личности;

9) «Я»-концепции и атрибуции;

10) мыслительных моделей (См.: Поздняков В.М. Состояние и перспективы развития криминальной психологии. – Рязань, 1998; Он же. Психология в пенитенциарной практике зарубежных стран в XX столетии. – М., 2000.).

Широкое распространение в зарубежной психологии получила теория изменчивости личности.

В книге «Бихевиоризм» Уотсон (1924), утверждая свою веру в бихевиори-стическое представление о человеке, писал: «Доверьте мне десяток здоровых нормальных детей и дайте возможность воспитывать их так, как я считаю нужным; гарантирую, что, выбрав каждого из них, я сделаю его тем, кем задумаю: врачом, юристом, художником, коммерсантом и даже нищим или вором, независимо от его данных, способностей, призвания или расы его предков». Он был уверен в том, что наследственность не имеет существенного значения для развития склонностей и личности индивидуума, а его будущее зависит от воспитания.

Современная пенитенциарная деятельность зарубежных цивилизованных стран, о необходимости следовать примеру которых мы так много говорим, базируется на теории исправления.

Бывший министр юстиции США Р. Кларк по этому поводу писал: «Современные исправительные учреждения должны ставить перед собой цель социального восстановления. Этой цели должны быть подчинены все прочие соображения. Социально восстановить личность – значит дать человеку здоровье... дать ему образование, профессиональную подготовку, сформировать его мировоззрение...» (Кларк Р. Преступность в США. – М., 1975. С. 54.).

В конце 50-х – начале 60-х годов в США получила широкое распространение медицинская модель социальной помощи. Пенитенциарные заведения стали исправительными институтами. В системе работы тюрем был введен целый ряд программ индивидуальной и групповой психотерапии. Охранники получили статус консультантов. Были расширены программы профессионального и общеобразовательного обучения, все чаще стали применяться неопределенные приговоры (заключенные освобождались, когда их можно было считать реабилитированными). Исправительные меры стали исходить из попытки переделать человека, а не сломать характер заключенного.

В начале 50-х годов в клинической практике модификации поведения осужденных (заключенных) стала применяться бихевиористическая теория. Психотерапевты этого направления руководствуются положением о том, что любые психические и эмоциональные расстройства являются определенным видом неадаптивного поведения, то есть неадекватного по отношению к требованиям действительности и возникающего в результате закрепления тех или иных реакций, привычек.

Метод модификации начал рассматриваться в качестве конкретного механизма, который должен помочь не только исправлять, но и формировать заданное поведение людей.

Модификация поведения на практике отражена в «программе отработки контрольных блоков», которая применялась в эксперименте по модификации поведения в тюрьме особого режима в Эригоне (штат Иллинойс). В камерах «контрольного блока» содержались в полной изоляции 72 заключенных, которые, по мнению властей, были слишком «трудными» для обычных тюрем. Они были изолированы, лишены всяких контактов, им не разрешалось работать, читать, вести переписку и наносить визиты. Все, что было обычным для остальных заключенных, считалось привилегиями, которые надо было «заработать» как поощрение.

Национальная комиссия не только поддержала практику применения таких программ реабилитации, но и распространила ее в ряде других тюрем. Она признала также, что большинство заключенных содержатся в таких блоках длительные сроки.

Другим, не менее жестким методом модификации поведения стала «терапия отвращения». В качестве исправительных средств за малейшее нарушение режима заключенным вводились препараты, вызывающие остановку дыхания на несколько минут, что порождало паническое чувство страха смерти, или препараты, провоцирующие длительную, мучительную рвоту. Американские судебные органы нередко поддерживали такого рода исправительную практику. В деле по иску одной из жертв метода модификации суд вынес решение, в котором говорится о том, что даже если обработка заключенного необычайно болезненна или причиняет духовные страдания, он может быть ей подвергнут без его на то согласия, если признанные медицинские специалисты или власти сочтут это целесообразным. В начале 80-х годов появились сообщения о том, что и английские власти начали применять фармакологические средства для модификации поведения заключенных в тюрьме Лонг Кеш (Северная Ирландия).

Известно, что электрошок, фармакологические препараты с неприятным эффектом и даже нейрохирургия успешно применяются в медицинской практике для лечения психических расстройств и возражать против этих методов было бы так же нелепо, как против любой хирургической операции. Медицина пользуется болезненными методами вынужденно и с гуманными целями ради оказания помощи людям, их спасения. Американский профессор психологии Р. Ландон считает, что регулировать поведение граждан можно и нужно с помощью психотерапии, гипноза, обусловливания, а также путем насильственного применения электрошока, фармакологических средств и имплантации электродов в мозг с целью раздражения через них определенных участков мозга слабым разрядом электрического тока независимо от сознания и воли людей для достижения нужных состояний и настроений. Такая технология контроля за поведением, по мнению Р. Ландона, неизбежна и необходима в социальных целях.

От общей модели воспитательного воздействия медицинская модель отличается только применением специальных, в особенности психотерапевтических, методик. Зарубежные психиатрические больницы и социально-терапевтические экспериментальные заведения в большинстве случаев обращаются к этой модели, когда возникает необходимость применить их к «нечувствительным» к наказаниям осужденным.

В то же время даже продолжительное медицинское лечение не устраняло общественную опасность «закоренелых» преступников или не снижало ее, поскольку криминальный образ у многих из них стал смыслом жизни, и поэтому воспитательное воздействие с целью снижения рецидива не давало результатов.

Психологическое воздействие, по мнению пенитенциаристов, должно осуществляться в самом начале преступной карьеры, то есть в детском или подростковом возрасте. Поэтому чаще всего психологическое воздействие на преступников-рецидивистов оказывается только в целях гуманизации.

Методы модификации поведения носят характер не только наказания, но и осознания поступков индивида, к которым стремятся его приучить. Например, с помощью метода «знаковой экономии», применяемого в пенитенциарных учреждениях, первоначально определяются те виды поведения, которые необходимо сформировать и закрепить в целевой группе, например, соблюдение распорядка, проведение досуга, учеба, труд и т.п. За каждый акт желаемого поведения сотрудник выдает заключенному «знак». Им может быть жетон, квитанция или просто запись в карточке, которые означают, что в конце какого-то срока (дня, недели и т.д.) их обладатель может воспользоваться теми или иными благами (например, получить свидание). Выбор «знаков» и стоящих за ними благ зависит от условий программы «знаковой экономии» и изобретательности ее организаторов.

Модификация поведения (Скиннер, Франк, Вильсон) – это система вознаграждений, обычно применяемых в пенитенциарных учреждениях в соответствии с имеющимися там возможностями. Заключенные «зарабатывают» свои привилегии и, возможно, свою свободу.

Концепция модификации поведения отождествляет поведение с обусловливанием, определяет допустимое и недопустимое поведение и создает условия для подкрепления допустимого поведения (наказание, вознаграждение, привитие отвращения, подавление недопустимого поведения, ролевые игры, похвалу, дисциплинарное взыскание и другие способы подкрепления допустимого поведения).

Идея модификации поведения получила научную основу благодаря экспериментам И.П. Павлова по изучению условных рефлексов. Однако вряд ли эта теория поможет влиять на человека и вызывать у него чувства вины, стыда, раскаяния.

Программа специального лечения и воздействия, направленная на реабилитацию заключенного (START), применялась в федеральном центре по изучению проблем исправления в Батнере (штат Северная Каролина) и была связана с наркоманией. Целью этой программы был отбор наиболее «трудных» заключенных, проведение лечения (в том числе с помощью методов гипноза, электрошоковой терапии) и возвращение их в тюрьму, определение заключенных, более восприимчивых к мерам, направленным на их реабилитацию. К сожалению, эти мероприятия вызвали самоубийства, забастовки и бунты, так как изменение физической конструкции психики человека без его на то согласия всегда встречает сопротивление.

21.4. Проблема исправления осужденных в отечественной пенитенциарной психологии

В отечественной психологии типичным является следование за европейскими пенитенциарно-правовыми взглядами. Например, X. Р. Штельцер (1790) считал, что «цель наказания может быть только одна – исправление преступника, чтобы он по собственному почину перестал быть опасным для общественного спокойствия» (Таганцев Н.С. Русское уголовное право. – СПб., 1902. Т. 2. С. 904.).

А.П. Куницын («Право естественное», 1818) утверждал, что целью наказания должно быть исправление преступника и предупреждение преступлений. А.И. Галич («Картина человека», 1834), обосновывая необходимость привлечения психологических знаний к решению уголовно-правовых проблем, предлагал использовать ее людьми, работающими в тюрьмах. П.П. Лодий обосновывал идею о необходимости введения лишь тех наказаний, которые являются годными с точки зрения психологического принуждения.

Эти тенденции отразились в «Своде учреждений и уставов о содержащихся под стражей и ссыльных» (1890. Ст. 1-5).

Н.М. Ядринцевым (1872) обоснована новая система, которая должна была объединить все лучшее в европейской практике. Она предполагает следующее.

1. Предварительное дисциплинирование личности, приучение ее к подчинению и повиновению путем внешнего и механического ограничения ее воли (обычная внешняя дисциплина).

2. Развитие самодеятельности, самовоздержания, самовоспитания и самопомощи при известной доле свободы, то есть воспитание, соответствующее развитию индивидуальных способностей и сил личности (ирландская система переходных заведений Обермайера и Маккэночи).

3. Воспитание социальных и симпатических инстинктов, основанное на рациональном применении общения на условиях взаимных обязательств и взаимных услуг (применение общественного самоуправления и самопомощи, основанное на различных общинных учреждениях).

Идею перевоспитания преступника (осужденного) путем общественного воздействия поддерживает не только Н.М. Ядринцев, но и Л.И. Петражицкий (1867-1931), а в 20-30-х годах А.С. Макаренко (1888-1939) блестяще осуществляет ее на практике.

Проблема личности преступника, наказания и исправления исследовалась в рамках антропоматериалистической ориентации.

Следует отметить подход к научному осмыслению этой проблемы И.М. Сеченова, создавшего учение о рефлекторной природе психики. Он писал: «Целиком перекладывать вину за противоправное поведение на преступника нецелесообразно, так как это ожесточит его самого и общество против него. Правильнее было бы исходить из идеи, что виновен не только человек, но и обстоятельства, в которых он воспитывался... Здесь осуждение должно выступать уже не возмездием преступнику, вынесенным от лица общества, а стремлением этого общества помочь ему исправиться, осознать личностную вину и на этой основе сформировать другие рефлексы, другое нравственное поведение.

В итоге меняется не оценка преступного акта, который остается аморальным поступком, а смысл наказания, приобретающий аутентичность как для общества, так и для человека» (Сеченов И.М. Избранные произведения: В 24 т. – М., 1952. Т. 1. С. 443.).

Эти идеи получили развитие в трудах отечественных психиатров И.А. Сикорского и П.И. Ковалевского.

В 60-70-х годах XIX в. формируется социально-педагогический подход к проблеме отклоняющегося поведения и построению воспитательно-профилактической работы с детьми (П.Г. Редкий, Н.В. Шелгунов, К.Д. Ушинский).

Важно то, что проблема наказания стала анализироваться в связи с возможностями исправления преступника. В то же время в работах И.Я. Фойницкого (1889), Н.С. Таганцева (1902), С.П. Мокринского (1901) доказывалась нереальность достижения в условиях тюрьмы нравственного исправления заключенного. И хотя отечественная пенитенциарная система долгое время сохраняла многие отпечатки феодальных признаков (разделение заключенных по сословному признаку, клеймение, применение орудий, причиняющих физические страдания), но уже обсуждалась идея исправительно-воспитатель-ного воздействия на заключенных: приобщение к труду, обучение и т.д.

С 1819 г. в России к решению проблемы нравственного исправления преступника стали привлекаться члены попечительного общества, целью которого был не только общественный контроль, но и наставление преступников в правилах христианского благочестия и «занятие их приличными упражнениями».

Интерес российской общественности к тюрьмам и заключенным пробудился благодаря публикациям Ф.М. Достоевского, В.Г. Короленко, Н.Г. Чернышевского, увидевших и переживших тюремные лишения, а также Л.Н. Толстого и М. Горького.

На парадоксы тюрьмы обращают внимание Н.М. Ядринцев, П.Ф. Якубович, давший очень яркие социально-психологические портреты преступного мира и показавший влияние уголовного наказания на различные категории преступников. Он впервые поставил вопрос о тюремной общине – особом социальном явлении, влияющем на поведение заключенного.

Особой сферой научных интересов ученых является исправительный процесс в пенитенциарных учреждениях для несовершеннолетних правонарушителей. Профессор Б.С. Утевский писал, что многие принципы советской педагогики очень и очень трудно применять, одновременно карая и воспитывая людей. Эту идею разделяли В.М. Бехтерев, А.Я. Герд, Д.А. Дриль, П.И. Ковалевский, А.Ф. Кистяковский, П.Ф. Лесгафт и др.

Идея исправления, а не устрашения преступников была подкреплена: Законом об исправительных приютах (1866), Законом о воспитательных заведениях (1909), внедрением в практику различных исправительных систем (семейной, казарменной, смешанной).

После февральской буржуазно-демократической революции 1917 г. в качестве главной задачи декларировались прогрессивные пенитенциарные новации – перевоспитание преступников, проявление к ним гуманности и неукоснительное соблюдение прав человека, попечение о дальнейшей судьбе лиц, отбывших наказание, улучшение подбора кадров. Однако на практике они не были реализованы.

После прихода к власти большевиков начиная с 1918 г. шла активная дискуссия о задачах наказания в виде лишения свободы, о содержании исправления заключенного и его пределах (См.: Поздняков В.М. История пенитенциарной психологии. – М., 1998.).

В работах С. Бройде, М.Н. Гернета, С.В. Познышева, Б.С. Утевского, Ю.Ю. Бехтерева разрабатывались методики организации исправительного процесса.

Интересные психолого-педагогические методы в работе с несовершеннолетними преступниками в 20-30-е годы использовали такие отечественные ученые, как П.П. Блонский, С.Т. Шацкий, В.Н. Сорока-Росинский, А.С. Макаренко.

С.В. Познышев писал, что психология раскаяния преступника и психология раскаяния заключенного составляют две частные проблемы криминальной психологии, среди многих других, подлежащих самому тщательному изучению.

Раскаяние всегда предполагает признание вины в совершенном преступлении. Человек может раскаиваться только в том, в чем действительно виноват. Может признавать вийу, но вовсе не раскаиваться.

Покаяние отражает следующую, более высокую ступень процесса воспитания у человека чувства ответственности. По содержанию раскаяние представляет собой прежде всего переживание осужденным чувства стыда и угрызений совести. Такое переживание имеет исключительно важное значение для нравственного совершенствования человека вообще и преступника в частности.

Переживание осужденными чувства стыда и угрызений совести весьма ценно с психологической точки зрения, поскольку они становятся, по словам С.В. Познышева, механизмами, через которые общество воздействует на индивида.

Среди представителей отечественной науки еще сохраняется оптимизм относительно исправительных возможностей уголовно-карательного воздействия. Он базируется главным образом на том, что в 20-30-е и 60-70-е годы были предприняты серьезные усилия в этом направлении в исправительно-трудовых учреждениях нашей страны, которые показали, что исправление преступников возможно при создании надлежащих условий. Это подтверждает и зарубежный опыт. Но есть свидетельства о том, что отечественные и зарубежные программы ожидаемого эффекта не приносят, а их влияние на динамику преступности иногда сравнивают с воздействием летнего ветерка на движущийся локомотив. Уровень рецидива среди отбывших наказание в виде лишения свободы в большинстве развитых стран составляет 60-70%. Эти показатели на фоне наших 30-40% (даже если учесть, что удельный вес санкций, связанных с изоляцией от общества, за рубежом существенно ниже) не вселяют больших надежд на то, что можно существенно повлиять на складывающуюся криминологическую ситуацию.

Чем меньше кара и слабее изоляция, тем больше шансов уберечь личность от разрушения и укрепить в ней позитивное начало, необходимое для законопослушной жизни в обществе (А. Усе, 1997).

Идею о необходимости создания (или сохранения) системы уголовно-правового контроля, однозначно ориентированную на исправление преступников, дезавуируют аргументы чисто прагматического характера наказания, и сомнительно, что она способна дать ожидаемые от нее результаты. Итак, исправление преступника по-прежнему остается как научной, так и практической проблемой.

В обществе тоталитарного типа такого рода проблем не возникает. Граждане в целом (не говоря уже о правонарушителях) являлись «человеческим материалом», который во имя светлой цели можно и должно было воспитывать, совершенствовать и перевоспитывать. Но демократическое государство не имеет права принудительно «улучшать» своих граждан. Единственное, что ему позволено в отношении гражданина (в том числе преступника), – требовать соблюдения установленных законов. Не случайно представители либерального направления западной криминологии выступают за то, чтобы «внутренняя свобода клиента тюремного учреждения оставалась такой же неприкосновенной, как и стены, которые его окружают» (Иншаков С.М. Зарубежная криминология. – М, 1997. С. 87-97.). Это положение, несмотря на его категоричность, опровергнуть трудно. Жизнь дает многочисленные примеры того, что социальная обоснованность уголовно-правовых запретов на определенном этапе общественного развития может оказаться весьма сомнительной.

Пенитенциарист А. Усе считает, что однозначная ориентация пенитенциарной системы на исправление преступника может быть не только нереалистична, но и в определенном отношении опасна, так как легко перерастает в насилие над внутренней свободой, не позволяющей сохранить иной, отличный от поддерживаемого государством образ мыслей.

Названные обстоятельства предопределяют необходимость осторожного подхода к оценке юридической значимости такой задачи, как исправление и ре-социализация правонарушителя, то есть выдвигать ее на первый план только тогда, когда наказание (пределы которого определяют деяние и вина) назначено и границы принуждения по отношению к конкретному человеку уже очерчены. Кроме того, они побуждают отказаться от интерпретации исправления как цели, для достижения которой человек, совершивший преступление, якобы подвергается карательно-воспитательному воздействию со стороны государства. Несущий стержень этого воздействия – наказание – имеет преимущественно общепредупредительную направленность. Уголовная кара обладает ограниченным исправительным потенциалом, а в своих наиболее суровых формах (лишение свободы) способна порождать разрушающие личность последствия.

Представление о возможности «переделывать» личность путем дозировки карательно-режимных ограничений (опаснее преступник – сильнее кара – больше исправительный эффект) – атавизм, уходящий своими корнями в реформаторские учения XX века. Вера в него сопровождалась целенаправленным и изощренным причинением боли сотням тысяч людей и не принесла до сих пор сколько-нибудь убедительных результатов.

Ф.М. Гординец и Н.Ю. Самарин (1998) считают неприемлемой идею сделать систему отбывания наказания еще более дифференцированной, предусмотрев в качестве начальных условий его отбывания так называемую «строгую изоляцию» – водворение осужденных в закрытые помещения типа общих камер. Реализация этого предложения, по их мнению, будет означать, что осужденные попадут в еще большую зависимость от администрации, которая получит дополнительные средства поддержания внутреннего порядка в учреждении. Совершенно очевидно, что все это далеко от воспитания, а воспитательная задача подменяется дисциплинирующей, точнее, первая приносится в жертву второй.

По мнению психологов-пенитенциаристов, на этапе конструирования возможных форм отбывания лишения свободы законодатель должен учитывать, что интересы исправления требуют не наращивания и дифференциации тягот, адресованных осужденным, а сведения их к минимуму, достаточному для выполнения наказанием нормостабилизирующих задач и поддержания общественной безопасности.

Помимо наказания, в рамках воспитательного процесса к осужденным должны применяться и некарательные меры – то, что раньше принято было называть исправительно-трудовым воздействием. В то же время осужденный помещается в уголовно-исполнительное учреждение не для того, чтобы к нему применяли воспитательные меры некарательного характера и, таким образом, сделали его «лучше», а для того, чтобы нейтрализовать негативное влияние уголовно-исполнительного учреждения, в результате которого он может стать «хуже». Иными словами, будет вполне оправданным, если так называемое исправительное воздействие будет запрограммировано не на социально-нравственную «переделку» правонарушителя, а хотя бы на частичное восполнение социализационных недостатков (образование, кругозор, профессиональная подготовка и т.п.), а также на нейтрализацию негативных личностных последствий социальной изоляции – предотвращение эффекта «призонизации» и стигматизации. Именно понимание исправительно-воспитательных мероприятий не как насилия, а как адресованной осужденному компенсирующей помощи придает этой деятельности иную окраску и позволяет обосновать допустимость ее осуществления в условиях демократического общества.

Акцент в работе с осужденными на оказании им особого рода социальной помощи соответствует потребностям сегодняшнего дня. Значительная часть контингента уголовно-исполнительных учреждений – лица, нуждающиеся в социальной поддержке: те, кому в свое время общество что-то недодало; те, для кого совершение преступления явилось закономерным результатом условий их жизни. Именно поэтому рассмотрение непосредственных задач испра-вительно-воспитательной деятельности в этом направлении не только разрешает вопрос о ее допустимости, но и позволяет говорить о целесообразности расширения ее масштабов. В частности, самого внимательного к себе отношения требует предложение о создании сети социально-психотерапевтических учреждений, специально предназначенных для реабилитационной работы с осужденными.

Поворот исправительной деятельности от «перековки» к оказанию социальной помощи предполагает добровольность участия осужденных в соответствующих программах. Принципу добровольности применительно к воспитательной работе ранее не придавалось особого значения, поскольку осужденного должны были исправлять и перевоспитывать, хотел он этого или не хотел.

Вынося обвинительный приговор, суд исходит из того, что правонарушитель должен быть «свободен» в своем решении, то есть обладать всеми личностными предпосылками для правильного выбора и стремления удержаться в русле правомерного поведения. Если это так, то мы вынуждены признать, что этот человек в состоянии нести ответственность за свою судьбу, а значит, с таким же «знанием дела» может решать, принимать ему воспитательную помощь со стороны государства либо обойтись без нее. Следование принципу добровольности означает, что отказ от участия в исправительно-воспитательных программах не должен повлечь для осужденного каких-либо отрицательных последствий.

На этом положении добровольности, практикуемом в демократических странах, основывается, например, условно-досрочное освобождение. Оно трактуется как право осужденного и требует от администрации конкретных доказательств отрицательного поведения соответствующего лица в случае его неудовлетворения. Кстати, в этом случае не только более надежными становятся гарантии правовой безопасности, но и увеличивается сила мотивирующего влияния условно-досрочного освобождения, так как оно перестает быть «милостью» (поскольку получение его всегда проблематично) и превращается в реальную возможность, которая во многом зависит от самого осужденного.

Реализация принципа добровольности, возможно, приведет к тому, что некоторая часть осужденных окажется вне сферы исправительно-ресоциали-зационного воздействия в период отбывания ими уголовного наказания. Принудительная «помощь» взрослому дееспособному человеку может считаться помощью лишь чисто формально. Кроме того, пенитенциарная наука не располагает убедительными доказательствами того, что окончание преступной карьеры всегда или в большинстве случаев является результатом воспитательных усилий. «С такой же степенью обоснованности можно утверждать, что эти позитивные изменения наступают по причинам совершенно иного свойства, а иногда даже вопреки применяемому нами исправлению. Поэтому нет никаких оснований полагать, что отказ какой-то части лиц, лишенных свободы, от участия в исправительно-воспитательных программах отрицательно скажется на результатах деятельности уголовно-исполнительных учреждений и приведет к росту рецидива» (Гординец Ф.М., Самарин Н.Ю. Формирование ответственности у осужденных (психолрго-педагогический аспект). – СПб., 1998.).

Следует отметить, что в конце 80-х – начале 90-х годов существенно снизились возможности позитивного влияния на осужденных средств воздействия: каждый третий из них является полностью безработным, столько же заняты неполную рабочую неделю, сокращается количество общеобразовательных школ и профессиональных училищ; не пополняется библиотечный фонд; практически перестали выписываться для осужденных газеты и журналы; ослаблена воспитательная работа с осужденными, и отряд осужденных, по существу, перестал быть ее центром. При исполнении наказания в виде лишения свободы и поддержании порядка среди осужденных в пенитенциарных учреждениях сохраняется тенденция применения силовых методов воздействия: спецсредств, оружия, отрядов специального назначения. Ряд авторов считает, что эта тенденция дает возможность создать систему противовесов: с одной стороны, максимальное смягчение условий отбывания наказания для осужденных, соблюдающих режим содержания и проявляющих стремление к исправлению, а с другой – применение строгих мер воздействия в отношении злостных нарушителей. Таким образом, осужденному предоставлено добровольное право выбора этих условий.

С исправлением и ресоциализацией осужденных связано понятие трудновоспитуемости и ее психологической природы.

К трудновоспитуемым относятся лица, перевоспитание которых связано со значительными затратами усилий воспитателей, необходимостью применения особого для данного учреждения подхода к осужденному, преодолением его внутреннего сопротивления. Главный признак трудновоспитуемой личности – это резко негативное отношение к воспитательным воздействиям, стойкое внутреннее сопротивление им (В.Ф. Пирожков, 1985).

Трудновоспитуемость проявляется у осужденных неодинаково: у одних – в специфичном поведении, поступках (обычно они являются дезорганизаторами деятельности колонии), у других внешне не проявляется, чем они и вводят персонал учреждения в заблуждение.

В структуру личности трудновоспитуемого осужденного входят:

1) прочные криминальные или антисоциальные установки, привычки антиобщественного поведения;

4) отягощение отрицательных черт личности психическими аномалиями, а также сдвиги в структуре личности (заострение черт характера, возникновение различных «комплексов» сверхценности своего «я» или неполноценности).

21.5. Психологические основы изменения направленности и воли осужденных в процессе исправления и ресоциализации

Главным в личности является ее мотивация, определяющая готовность действовать, и воля, связанная с преодолением трудностей в процессе реализации поставленных целей. А.С. Макаренко был убежден, что в центре всего воспитательного процесса должна стоять задача формирования позитивной мотивации и сильной воли. Он считал это общей, обязательной для воспитателя программой.

Изменение криминальной мотивации и развитие воли происходит в процессе индивидуальной воспитательной работы. Такая перестройка связана, с одной стороны, с включением осужденного в основные виды деятельности, а с другой – с повышением требований к нему, с постоянными упражнениями в преодолении внутренних и внешних трудностей. Систематические упражнения в положительной деятельности способствуют позитивному развитию воли и направленности, однако на практике мы встречаемся с их недооценкой сотрудниками ИУ. Так, вывод о положительном поведении осужденного нередко делается практическими работниками на основе его

отношения, например, к режиму, преступлению и наказанию. Проведенный анализ 198 педагогических характеристик на осужденных показал, что только в 9% из них была указана мотивация осужденных: к труду, образованию, к самодеятельным организациям, другим людям, к исправлению и ресоциа-лизации, к преступлению и наказанию, к самому себе; в 36% – указана мотивация по отношению только к режиму, учебе, самодеятельным организациям; в 55% – только мотивы отношения к чему-то одному. В большинстве педагогических характеристик на осужденных вообще не рассматривается мотивация осужденного к себе, без изменения которой невозможны исправление и ресоциализация. Волевые качества осужденных в характеристике личности чаще всего либо отсутствуют, либо по ним трудно составить представление о развитии воли.

Для успешного изучения психологом мотивации и воли осужденного необходимо иметь программу, в которой определялся бы круг сведений, подлежащих изучению.

Психолог должен уделять внимание не только сведениям биографического и социально-демографического порядка, условиям воспитания в семье, окружающей микросреде осужденного, особенностям отношения к учебе, работе, причинам и условиям возникновения аморального и криминального поведения, психическим процессам и состояниям, но и мотивации сложившегося у осужденного отношения: к себе, к преступлению и наказанию, исправлению, другим людям, коллективу, а также качествам, характеризующим развитие воли. Поскольку изменения в поведении и деятельности осужденного связаны с перестройкой его мотивации отношений, то естественно, что на этом пути ему придется преодолевать внутренние и внешние трудности и проявлять волевые качества: настойчивость, решительность, самостоятельность, выдержку, дисциплинированность, организованность и др. (В. Ильин, 1998).

Психолог начинает изучать возрастные и индивидуальные особенности направленности и воли с личного дела осужденного. Имеющиеся в личном деле документы дают сведения об отношении осужденного к другим людям, к себе, совершенному преступлению, наказанию и помогают выявить причины и условия, способствующие деформации сложившихся отношений.

В личном деле осужденного психолог может найти сведения о силе или слабости воли, так как в преступлении всегда проявляются не только мотивы, но и волевые качества личности. Об этом, например, говорит его роль в преступлении (исполнитель, организатор). О мотивации личности преступника и его воле может свидетельствовать поведение во время проведения расследования, а также судебной психолого-психиатрической экспертизы.

Изучая личное дело осужденного, психолог должен иметь в виду, что данные, содержащиеся в нем, не всегда бывают точными, так как они часто записываются со слов обвиняемого. К тому же с момента написания этих документов проходит определенное время, за которое человек мог измениться под воздействием расследования дела, суда и самого осуждения. Поэтому при анализе личного дела психологу необходимо:

1) выявить совпадающие данные разных лиц о направленности и волевой сфере преступника (осужденного);

2) найти противоречия в мотивации и воле осужденного, если они имеются;

3) собрать данные о проявлении осужденным положительных или отрицательных волевых качеств;

4) выявить сведения, говорящие о направленности осужденного и ее проявлении в поведении и деятельности.

По итогам изучения личного дела осужденного психолог фиксирует документально сложившееся у него мнение об особенностях его воли и направленности.

Весьма распространенным методом получения психологом данных о направленности и воле личности является ознакомление с записями в тетради (дневнике) индивидуальной работы начальника отряда о проведении работы с осужденным. Например, ознакомительную беседу психолог проводит в целях получения представления о направленности и воле осужденного, углубленные – для всестороннего изучения, в клинических беседах он выясняет его готовность к самовоспитанию. В ходе беседы сотрудник должен добиваться того, чтобы осужденный пришел к убеждению, что ему необходимо развивать волю для позитивной адаптации в обществе.

В ходе углубленных бесед психолог изучает причины и условия, которые оказали наибольшее влияние на деформацию направленности и воли осужденного. Важное значение в беседах психолог должен придавать выяснению отношения осужденного к преодолению различных трудностей, а также его индивидуальным особенностям воли, связанным с протеканием волевого процесса (постановкой цели, планированием, исполнением, наличием или отсутствием борьбы мотивов).

Для изучения направленности и воли осужденных в практике наиболее часто применяемым методом является наблюдение, цель которого заключается в восприятии и оценке психологом поведения и деятельности осужденного в естественной обстановке выполнения им режимных правил учебы, труда, досуга и др. Метод наблюдения дает возможность соотнести данные личного дела, бесед о направленности и воле с каждодневными поступками и действиями осужденного. Известно, что воля как сознательная регуляция человеком своего поведения наиболее ярко проявляется в поведении и деятельности. Поэтому психолог, определяя цель наблюдения, фиксирует мотивы и выраженность волевых качеств. Они особенно ярко проявляются при преодолении различных трудностей, например, при выполнении режима, различных трудовых, учебных заданий, общественных поручений, что позволяет говорить о силе и устойчивости волевых свойств. К тому же психолог дополняет свои наблюдения данными, полученными от других сотрудников.

Обобщение сведений, полученных при наблюдении осужденного в различных видах деятельности, раскрывает психологическую сущность его направленности и воли. Методом, позволяющим объединить многие данные об осужденном, является метод независимых характеристик, разработанный профессором К.К. Платоновым и широко применяемый сотрудниками ИУ.

Ценный материал о направленности и воле могут дать психологу сочинения осужденных о прочитанных книгах, дневники, в которых они прямо или косвенно раскрывают мотивы своего отношения к другим людям, к преступлению и наказанию, исправлению, самому себе, режиму. Подметить особенности мотивов и воли психологу помогает анализ результатов деятельности осужденных: рисунки, стихи, модели, чертежи, детали, тетради, дневники и т.п. В них находит отражение как направленность, так и воля осужденного.

В арсенале изучения психологом личности осужденного важное место занимает его переписка (с родителями, педагогами школы и профессионального училища, где он учился, членами производственного коллектива, в котором он работал).

В процессе реализации программы изучения личности осужденного психолог использует различные материалы, характеризующие направленность, волю осужденного, которые фиксируются в дневниках (тетрадях) индивидуальной работы. С помощью дневника психологу легче составить нацеленную на конкретного осужденного программу исправления. Дневник дает возможность проанализировать сделанное, увидеть тенденции, скорректировать программу и методы изучения и оказания психологической помощи. В дневнике отражаются и те трудности, которые встречаются в процессе изучения и изменения направленности и воли осужденного.

Проанализированные психологом и собранные различными методами материалы о направленности и воле осужденного и отобранные наиболее существенные, типичные и характерные индивидуально-психологические особенности отражаются в психологической характеристике, а начальником отряда – в педагогической, которые составляются на каждого осужденного. Они составляются по определенному плану и должны отражать как доминирующие отношения, их мотивацию, так и волевую сферу.

Зафиксированные в характеристиках отношения осужденного позволяют сотрудникам отнести его к группе: положительной, противоречивой или отрицательной направленности, в основе которых лежит та или иная мотивация.

Исходя из результата преодоления трудностей осужденным оценивают силу (слабость) его волевых качеств и констатируют уровень развития воли (высокий, средний, низкий). Мотивация говорит о направленности воли (положительной, отрицательной, неустойчивой).

Естественно, психологическая и педагогическая характеристики должны отражать изменения в направленности и воле у осужденного, происшедшие за истекший период, мотивы и причины, их вызвавшие, степень изменения и прогноз дальнейшего поведения. В заключение должны быть сформулированы предложения по дальнейшему исправлению и ресоциализации.

Таким образом, психолог, применяя различные методы, изучает направленность и волю осужденных в процессе их поведения и деятельности, обобщает и анализирует полученные данные, выявляет их типичность и закономерности проявления. Все полученные результаты отражаются в психологической характеристике. Дифференцирование осужденных на группы по направленности и воле дает возможность проводить психокоррекционную и воспитательную работу более эффективно.

21.6. Явка осужденного с повинной как один из факторов исправления и ресоциализации

Согласно уголовному законодательству явка с повинной – это добровольное устное или письменное заявление гражданина органам дознания, следствию, прокуратуре или суду о совершенном им преступлении. Различают повинную истинную, когда имело место преступление, и ложную, когда человек оговаривает себя. В зависимости от мотивов истинная повинная может быть чистосердечной или корыстной.

Явка с истинной, чистосердечной повинной свидетельствует о том, что осужденный осознал несовместимость совершенных им действий с правовыми нормами общества. Она служит залогом его успешного исправления. Суд рассматривает такую явку с повинной как смягчающее обстоятельство и учитывает это при вынесении приговора.

Что касается явки с повинной в корыстных целях, то она, способствуя раскрытию преступлений, в то же время маскирует истинные мотивы поведения осужденного, дезорганизует сотрудников и затрудняет процесс исправления и ресоциализации. Еще более отрицательную роль играет ложная повинная в случаях, когда в результате ее осужденный получил определенные привилегии.

Сотрудникам ИУ (и прежде всего психологу) необходимо правильно оценивать характер явки осужденных с повинной. В связи с этим особую актуальность приобретает разработка общей системы мер повышения эффективности психологического воздействия на осужденных с целью побудить их явиться с повинной.

Необходимо прежде всего знать мотивы осужденных по их отношению к явке с повинной. В.Ф. Пирожков (1998) условно подразделяет их на следующие группы:

– к первой группе относятся осужденные, отрицающие явку с повинной. Для них совершение преступлений составляет основной смысл жизни (такие осужденные опасны своим разлагающим влиянием на других осужденных, они запугивают тех, кто пытается явиться с повинной, терроризируют их, ведут контрпропаганду в пенитенциарных учреждениях);

– вторую группу составляют осужденные, которые используют явку с повинной в корыстных целях (например, они заявляют о менее тяжком преступлении, чтобы скрыть более опасное, добиться скорейшего освобождения, чтобы продолжить криминальный образ жизни, уклониться от тяжелого труда – работы в лесу и в зимнее время, продлить срок пребывания в колонии и тем самым укрыться в ИУ от более сурового наказания за ранее совершенное злостное преступление, кому-то отомстить и т.п.;

– к третьей группе относятся осужденные, которые прибегают к ложной повинной с целью ввести в заблуждение администрацию пенитенциарного учреждения (мотивы явки с ложной повинной могут быть различными: например, стремление демонстрацией своего исправления и раскаяния уклониться от выполнения трудовых обязанностей на производстве колонии, добиться условно-досрочного освобождения, выйти на бесконвойное содержание и т.п.), поэтому в каждом конкретном случае необходим глубокий анализ мотивов ложной повинной в целях разоблачения виновных и принятия к ним необходимых мер;

– четвертую группу составляют осужденные, которые осознали необходимость явки с повинной, но в силу ряда причин, чаще всего опасаясь более суровой меры наказания, колеблются, не решаются сразу заявить о совершенном преступлении; важно выявить таких осужденных, вскрыть причины, вызвавшие эти колебания;

– к пятой группе можно отнести тех осужденных, которые глубоко осознали свою вину перед обществом за совершенное преступление, намерены явиться с повинной, понести заслуженное наказание и никогда больше не возвращаться к преступному образу жизни, такие осужденные являются с повинной, как правило, самостоятельно, без нажима, выбирая для этого наиболее подходящую обстановку. Но иногда их явку с повинной сдерживают такие факторы, как: угроза расправы со стороны отрицательно настроенной части осужденных, недоверие к администрации, «компанейщина» в работе по явке с повинной, безразличное отношение воспитателей к переживаниям таких осужденных и пр.

Предложенная классификация осужденных может быть использована для повышения эффективности работы по явке с повинной. При этом каждая из указанных групп нуждается в дифференцированном подходе и специальной организации психологических воздействий. Например, чтобы склонить к явке с повинной убежденных преступников, необходима не только большая индивидуальная работа, поскольку это связано с ломкой криминальных личностных установок, но и формирование установки на исправление.

Колеблющихся целесообразно подталкивать к явке с повинной системой определенных мер психологического воздействия, укрепляя у них положительные мотивы.

Психологической службой совместно с другими подразделениями должна быть разработана и последовательно осуществляться система психологических, воспитательных, оперативных и режимных организационных мероприятий по явке с повинной. Для этого психологическая служба проводит изучение состава осужденных.

Как показывают исследования, основное внимание психологической службы необходимо обращать на изучение наиболее активной возрастной категории осужденных (от 18 до 35 лет), поскольку установлено, что эта возрастная категория составляет 72% всех явившихся с повинной. Изучать следует как неоднократно судимых, так и впервые осужденных. Например, если количество неоднократно судимых из числа явившихся с истинной повинной составило 39%, то впервые осужденных – 61%.

Приведенные данные говорят о том, что явившиеся с повинной впервые осужденные к лишению свободы совершают более однородные преступления (кражу, хищение) и осуждены в основном за последнее такое преступление. Практика показывает, что впервые осужденные не так запущены в моральном и педагогическом отношении, как неоднократно судимые, имеющие рецидив преступности. А это свидетельствует о нежелании таких осужденных встать на путь исправления и порвать с преступным прошлым.

В то же время необходимо отметить, что многие рецидивисты к 40-50 годам приходят к мысли о необходимости порвать с криминальным прошлым и остаток жизни прожить спокойно, не совершая преступлений. Поэтому они чаще всего могут явиться с истинной и чистосердечной повинной. В этом случае сотрудникам ИУ необходимо установить с ними психологический контакт.

Очень важно убедить их в неотвратимости разоблачения и сурового наказания за совершенное преступление и одновременно подчеркнуть преимущества, которые даст явка с повинной. В этих целях желательно использовать примеры успешного раскрытия прошлых преступлений, систематически информировать среду осужденных о привлечении к уголовной ответственности лиц, не явившихся вовремя с повинной. Кстати, частью осужденных явка с повинной расценивается как проявление трусости и малодушия, а не как акт смелости, решительности, мужества.

По данным исследований, при явке с повинной 82% осужденных не был увеличен срок наказания, а 18% лиц после явки с повинной срок наказания был увеличен незначительно.

Однако, пропагандируя явку с повинной, нельзя гарантировать осужденному смягчение меры наказания, так как возможные расхождения между обещанной работниками ИУ мерой наказания и приговором суда могут свести на нет дальнейшую работу.

Персоналу учреждений необходимо формировать общественное мнение в пользу явки с повинной. Осужденные, у которых возникло желание явиться с повинной, как правило, обращаются за советом и поддержкой к окружающим. Как показали результаты обследования (В.Ф. Пирожков, 1985), около 90% опрошенных, принимая решение явиться с повинной, обращались за советом к другим осужденным или сотрудникам пенитенциарного учреждения.

Оказалось, что наибольшее влияние на осужденных оказали оперативные работники (67%), меньшее – начальники отрядов (17%) и самое малое – учителя школы при ИУ (4%). Эти данные свидетельствуют о необходимости привлечения к такой работе широкого круга лиц и оказания осужденным психологической помощи в один из важных моментов их жизни.

Большое значение имеет развенчание авторитетов уголовного мира, которые всячески препятствуют желанию явиться с повинной, особенно колеблющихся осужденных. На этот сдерживающий фактор указали 16% осужденных, явившихся с повинной. Запугивание и насмешки над ними создают отрицательную морально-психологическую атмосферу в среде осужденных, в результате чего явившийся с повинной начинает сожалеть о своем поступке и раскаиваться в нем.

Эффективная форма воздействия на решение осужденных явиться с повинной – беседы с ними тех, кто явился с повинной и не получил нового срока. Желательно, чтобы этот осужденный рассказал другим о своих сомнениях, переживаниях до явки с повинной и в момент явки. Воздействие явившегося с повинной на другого осужденного может быть индивидуальным или общим (во время выступлений на собраниях, по радио и т.п.).

Результаты проведенной работы должны широко отражаться в наглядной агитации, каждый случай явки с повинной – анализироваться и использоваться в воспитательной работе с осужденными.

Ключевые термины и понятия

Исправление, ресоциализация (реабилитация), вторичная социализация, изменчивость и устойчивость личности, психологические теории объяснения личности преступника, модификация поведения, раскаяние, покаяние, чувство вины, отношение к преступлению и наказанию, трудновоспитуемость.

Психологическое самообразование

Вопросы для размышления и обсуждения

1. Ознакомьтесь со взглядами ученых на личность преступника (осужденного). Что, по вашему мнению, исходя из их взглядов, следует исправлять?

Ч. Ломброзо у прирожденных преступников отмечал аномалии черепа, напоминающего черепа низших доисторических человеческих рас. Мозг прирожденного преступника отличается от мозга нормального человека.

А. Краусс в своей психологии преступления выделял две преобладающие черты личности: жажду удовольствий и боязнь труда. Другими наиболее распространенными чертами он считал корысть, лживость, развитое притворство и себялюбие.

М. Кауфман связывал преступление со слабостью и духовной пустотой личности, с недостаточной рассудительностью и отсутствием предвидения.

П. Поллитц полагал, что у преступника отсутствует сочувствие, но в наличии пониженное ощущение боли, безразличие к наказанию, бесчувственность, тщеславие, склонность к азартным играм, пьянству и сексу.

З. Дюркгейм утверждал, что безграничные желания ненасытны по своему существу, а ненасытность небезосновательно считается признаком болезненного состояния.

Г. Тард подчеркивал, что социальный организм по существу своему подражательный, а подражание играет в обществе роль, аналогичную наследственности в физиологических механизмах.

А. Бьерре полагал, что преступник бежит от действительности, с которой он не может справиться, ведет придуманную жизнь, обманывает себя и ставит на себе крест.

Д. Абрахамсен считал, что у преступника не развито «сверх-Я» (супер-эго) и нет никакой контрольной инстанции. У него отсутствует душевный механизм торможения, обычно сдерживающий выход преступных тенденций наружу.

С.В. Познышев выделял эндогенных и экзогенных преступников: первые совершают преступление в силу внутренней предрасположенности, другие – под влиянием внешних факторов.

К.Е. Игошев полагал, что преступники, как правило, импульсивные или волевые.

Г.Г. Бочкарева связывала личность преступника с извращениями его потребностной сферы.

Криминальная и пенитенциарная психология обычно просто перечисляла негативные личностные свойства преступника (заключенного): лень, легкомыслие, непостоянство, тщеславие, беспечность, месть, жестокость, склонность к садизму, отсутствие совести, раскаяния, лживость, лукавство и коварство.

Так ли это? Обоснуйте ваш ответ.

2. Проанализируйте и обоснуйте разделение на 3 группы критериев прогноза исправления и ресоциализации в зависимости от уголовно-правовой, социально-демографической, психологической характеристик и отношений осужденного (рис. 18,19).

Андреев Н.А., Морозов В.М., Ковалев О.Г., Дебольский М.Г., Морозов А.М. Ресоциализация осужденных в пенитенциарных учреждениях ФРГ (социально-психологический аспект). – М., 2001.

Антонян Ю.М. Личность преступников и индивидуальное воздействие на них. – М., 1989.

Байдаков Г.П., Алферов Ю.А. Исправительные программы различных категорий преступников//Научный поиск, передовая практика и зарубежный опыт. – М., 1996.

Беляева Л.И. Правовые, организационные и педагогические основы деятельности исправительных заведений для несовершеннолетних правонарушителей в России (середина XIX – начало XX в.): Автореф. дисс. ... д-ра юрид. наук. – М., 1995.

Гернет М.Я. В тюрьме: Очерки тюремной психологии. – М., 1926.

Глоточкин А.Д., Пирожков В.Ф. Исправительно-трудовая психология. – М., 1975.

Еникеев М.И. Юридическая психология. – М., 1996.

Исправительная (пенитенциарная) педагогика. – Рязань, 1993.

Концепция психологической службы УИС Минюста РФ. – М., 2001.

Концепция реформирования уголовно-исполнительной системы Минюста РФ (на период до 2005 года). – М., 1999.

Митфорд Дж. Тюремный бизнес. – М., 1970.

Наэм Д. Психология и психиатрия в США. – М., 1980.

Новоселова А.С. Психолого-педагогические основы взаимодействия убеждения и внушения как условие ресоциализации личности осужденных. – Пермь, 1998.

Поздняков В.М. Отечественная пенитенциарная психология: история и современность. – М., 2000.

Стурова М.П. Воспитательная система исправительно-трудовых учреждений: Автореф. дисс. ... д-ра пед. наук. – М., 1991.

Тюгаева Н.А. Общее и профессиональное образование осужденных в воспитательной системе исправительных учреждений: Автореф. дисс.... д-ра пед. наук. – М., 1998.

Усе А. Допустимо ли исправлять осужденных//Человек: преступление и наказание: Вестн. Ряз. ин-та права и экономики МВД РФ. 1997. № 3.

Ушатиков А.И., Новоселова А.С., Серов В.И. Основы психологической коррекции в ИТУ//Бюллетень ГУИН Минюста РФ. – Рязань, 1996. № 30, 31.

Фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. – СПб., 1889.

Хохряков Г.Ф. Тюрьма: возможности исправления и перевоспитания. – М., 1991.

Шнайдер Г. Криминология. – М., 1994.

Энциклопедия юридической психологии/Под ред. А.М. Столяренко. – М., 2003.

Ядринцев Н.М. Русская община в тюрьме и ссылке. – СПб., 1872.